— Олег, прошу тебя, прекрати, — умоляю я.
— Не ломайся, Агния, — шепчет он и двигается внутри меня плавными неглубокими толчками.
Продолжает ласкать клитор, и боль постепенно смешивается с удовольствием, которому я просто не могу противиться.
Меня сотрясает первыми волнами надвигающегося оргазма, и он вновь принимается мучить мои губы. Сминает их грубым властным поцелуем и наращивает интенсивность движений внутри меня и снаружи.
Вздрагиваю и вцепляюсь в него, прикусив воротник рубашки. Мой первый опыт с мужчиной. И первый оргазм такой силы. Пальчики внутри туфель больно поджимаются, и я сворачиваюсь в комочек, который дрожит в его руках.
Олег гладит меня по волосам и плавно вынимает палец с тихим хлюпающим звуком.
По крупицам собираю все оставшиеся силы в один мощный заряд и вырываюсь из его рук, которые, впрочем, держат уже не так крепко.
Вскакиваю на ноги и отшатываюсь от него, тут же влетев поясницей в соседний столик.
Тоже встает и, пытая меня пристальным взглядом, с токсичной ухмылочкой спрашивает:
— Что, не понравилось?
— Как ты мог так со мной поступить? — зло выпаливаю я, готовая реветь от обиды. — Я так не могу. Это неправильно.
— Для тебя я тоже недостаточно хорош? — выкрикивает он мне в лицо, скрипя зубами.
— О чем ты? Я тебя почти не знаю, — мямлю я, мечтая очутиться на другом конце света.
Надвигается на меня как грозовой фронт — накатывается неспешно и тяжело, терзая свинцовым взглядом.
Я пячусь, петляя, и без конца натыкаюсь на столы и стулья.
Влетаю в дверь, ручка которой больно впивается в спину, и останавливаюсь. Чувствую себя загнанным в ловушку зверьком.
Олег стоит в метре от меня и рассматривает, разбирая взглядом на атомы. Я же не могу оторвать взгляд от правой руки. Наверное, под ногтями остались застывшие частички моей смазки. Меня передергивает от отвращения. Разум отказывается принимать, что он сделал это со мной на самом деле, и такое чувство, что я просто посмотрела эротический фильм.
— Значит так, Принцесска херова, — зло шипит Цербер. — Сейчас я дам тебе двое суток на подумать и прикажу Рафе отвезти тебя домой. Но не стоит обольщаться, что твоя жизнь останется прежней, если ты не вернешься ко мне и не скажешь, что была неправа.
— Что ты такое говоришь, Олег? — заикаюсь я от ужаса.
— Я хочу тебя. И ты сама мне себя предложишь. А если будешь упрямиться, то я не только сломаю твою жизнь, но и уничтожу всех, кто тебе дорог. А теперь иди, Ася, и не забывай, что ты моя.
