– Мэри, что на тебя нашло? Ты брезгуешь, что я могу зайти в твой дом?
– Брезгую!
– Ну, зря ты так. Разве ты знаешь меня с плохой стороны?
– Конечно, знаю, иначе бы и не называл тебя старым пошляком!
– Я когда нибудь позволял в твой адрес что-то неприличное?
– Еще бы такие старые пошляки в мой адрес что-то лишнее себе позволяли! Я тебе не какая-то твоя односельчанка!
– А что с моими односельчанками не так?
– А то, что так и вешаются тебе на шею!
– С чего ты взяла?
– С того, что своими глазами наблюдаю!
– И когда ты видела, чтобы на шее у меня женщина висела? Ответь, Мэри. Которую женщину я не заметил висевшую на своей шее?
– Все ты прекрасно понимаешь, и я не хочу твое грязное белье выкидывать на солнце!
– Белье, солнце… да что на тебя нашло, Мэри? Ладно, будь я пошляком и развратным стариком, я согласен. Только я пообещал, что завтра починю твой забор. Потом, уверяю, что и глазом меня больше не увидишь.
– Буду только рада! – Хлопнув забор, Мэри зашла внутрь дома.
– Да это точно не ты,– бросил за ней Миша в след, – ты не из тех женщин, которые себя неадекватно ведут. Или быть может, я не разглядел в тебе этого раньше…
– Иди уже к своим женщинам! Заждались, наверное!
– Что тебе до моих женщин? Объясни!
– А то, что пусть всякие пошляки вокруг моего дома не околачиваются!
– Мэри, ты это специально в полночь затеяла? Ты поэтому пришла меня проведать, чтобы так себя вести, словно девочка – подросток?
– Знала бы раньше многие вещи связанные с тобой, не стала бы приходить к тебе!
– И что на тебя нашло? Знать бы только что с тобой…
– Иди уже, иди! Нечего в такое время у моих дверей околачиваться! Увидит кто-нибудь и что подумает?!
– Избавлю тебя от своего нежелательного присутствия!
Развернувшись, Миша пошел в сторону села. Он так и не понял, какая муха укусила женщину, которую он благословлял за ее утонченный нрав.
– Она что-то неправильно, наверное, поняла. Или, скорее всего, недоброжелатели узнали о моих к ней чувствах и решили расстроить мои планы. Но никто ведь не знает, что я люблю Мэри! Хотя, вот иду я ночью по дороге, и сам же горланю об этом! Старый дурак! – Обозвал себя Миша и зашел в свой дом.
6.
Мэри была так раздосадована, что и спать не ложилась. Она включила телевизор и пыталась как-нибудь отвлечься от случившегося.
– Усач, что теперь Миша подумает обо мне? Я обозвала его пошляком. Да, если и пошляк, то мне, как постороннему человеку, какое должно быть до этого дело? – Спрашивала Мэри кота, который лежал у ее ног, – наверное, думает, что я на старости лет совсем из ума выжила. Какое было мое дело до его личной жизни? Кто я для него, чтобы предъявлять ему претензии насчет того, с кем ему общаться. Лишь бы он не понял, что с моей стороны это была всего лишь ревность к Зине, – тревожно произнесла Мэри.
