– Ударь себя, – просто, будто между делом, сказал Олег Рубинович.
Руслан был правшой. Он поднял правую руку, только успев повернуть голову в её сторону, не понимая, как то, что принадлежит ему его не слушается… и тут же раздался звук пощёчины. Процедура вполне привычная. Но она не приводила в чувства, не отрезвляла, а наоборот, будто ставила жирную точку в факте подчиняемости человека.
– Молодец, – сказал Гжельский. – А теперь встань на ноги.
Одна рука Руслана, которая только что с силой приложилась к его щеке, схватилась за подлокотник инвалидного кресла. Вторая выполнила аналогичную операцию. И вот уже Руслан опирался на руки и приподнимался. Усилие, ещё усилие. И вот он уже стоит на ногах, которые по-прежнему не чувствуют ничего…
– Иди, – сказал Гжельский.
Руслан рухнул обратно в кресло.
– Не могу, – выдохнул Стахов.
– Вот, блин, – сказал реабилитолог, подстраховывающий мужчину, чтобы тот не упал. – Но пару секунд ты простоял. Думаю, мы на верном пути, как считаешь, Амаяк Акопян?
Гжельский не обиделся на такое обращение. Но и позитива помощника он не испытывал:
– У тебя всё ещё есть какой-то внутренний блок, – сказал он Стахову. – Он не позволяет тебе слышать меня полностью. Но только сегодня я понял, что дело совсем не в тебе, а в том, кто тебя сопровождает в параллельном мире. Пошли в твою комнату…
– Про «пошли» было забавно, – сказал Руслан, разворачивая коляску в сторону выхода из кабинета.
Они перебрались в жилой корпус, где Стахов отворил своим ключом дверь.
– Извините за бардак, – сказал он.
– Ничего, – сказал реабилитолог. – Типичная холостяцкая берлога.
Гжельский тем временем аккуратно закрыл дверь, огляделся, будто что-то выискивая. И это что-то он нашёл своим цепким взглядом, после чего тихо сказал:
– Подними с пола пустую пачку сигарет.
– Не… – начал было говорить Стахов, как тут же склонился и схватил правой рукой пустую пачку, что валялась под столом.
До этого действия он хотел сказать что-то вроде «не понял» или «не расслышал», но его сознание всё правильно уловило и выполнило команду.
– Дрессированные собачки, это так мило, – неудачно пошутил реабилитолог, который даже не успел подстраховать Стахова, чтобы тот не свалился с коляски.
А Гжельский продолжил эксперимент. Повысив голос, он сказал, сделав особый акцент на свою Силу:
– Скомкай пачку и брось её в раковину.
Руслан начал мять пачку, пытаясь понять, сколько метров до раковины, что виднелась за открытой дверью ванной комнаты. А там было не меньше пяти метров. И Стахов понимал, что это не его воля. И это вызывало дискомфорт. И даже страх. Интересно, все ли его подопытные чувствуют, что ими управляют? Судя по внешнему виду некоторых, они были даже счастливы. А у Стахова это всё положительных эмоций не вызывало.
