…отстраняясь, следует отметить, что когда покармливаешь человека, невольно отыскиваешь в нём положительные стороны, иначе процесс кормления теряет смысл. А отыскав "плюсы" (коих у Эрнеста Мельцера нашлось немало), придаёшь им излишнее значение.
Порою излишнее, порою вполне заслуженное.
И ещё: "преломить с кем-то хлеб" – существовало в старые времена такое выражение.
Однажды Юлия Абарина застала на "подносике" книгу – ответный подарок. Томик Гёте, "Страдания юного Ветрера". Книга была небольшого наивного формата (в унисон содержимому). Кроме того, несла на себе потёртости – следы чтения. Юлька с волнением вообразила, как Нурик её открывает, как перелистывает, как закладывает пальцем страницы, как чешет, читая, кадык… Размечталась настолько, что убежала не оставив ежедневного "пайка". Вернулась через час, прибавила к бутерброду яблоко и записку: "Спасибо за книгу. Извините за бутерброд, я так рассеяна сегодня…"
И ещё несколько пространных строк.
Сама того не осознавая, Юлька копировала стиль девушек 19 века. Тонкая грань между кокетством и невинной искренностью. Смесь чистоты и надежды.
Мельцер не мог оставаться хладнокровен. Ведь он не из камня был сделан, верно?
Часть 5. Любовь
– Мы не должны этого делать.
Юлька не слушала – он оказался в пределах её влияния, и смысла проговаривать пустые слова больше не существовало. Уместившись на высокой табуретке крепче, Юлька вскинула ноги и обхватила его талию, перехватила ступни в "замок". Пути к отступлению были отрезаны.
"Интересно, как это произойдёт?" – мелькнула не мысль из слов, но эмоциональное предвкушение.
Юлька напрягла мышцы ног, Эрнест подался вперёд, навалился – мужская "луковица" легко скользнула в пылающее девичье лоно.
Прошел час… или два. Любовникам сложно оценивать временные интервалы. В разлуке время тянется бесконечно, в любви – стремительно летит.
Эрнест предположил:
– Тебя будут искать.
Юлия гибко потянулась, скинула дрёму, посмотрела на часы:
– Такое развитие событий весьма вероятно. Мать начинает нервничать, я это чувствую. У тебя есть крышки?
– Крышки? – он коснулся пальцами лба.
В шевелюре его и в бороде мелькали седые волосы, вокруг глаз теснились морщины. Кожа… кожа не казалась ещё дряблой, но "это ненадолго, – подумала Юлька и вздохнула. – Старый. Ничего не попишешь".
– Ах да, крышки, – вспомнил Эрнест. – Нет, крышек нет. Но я могу подвезти тебя. Если мы поедем на велосипеде вдвоём, ты не устанешь. Вдвоём доберёмся быстрее. Я стану крутить педали.
