Если в прошлый раз парень чувствовал себя не очень-то уютно при входе сюда, то теперь он ничего не боялся, был уверен и спокоен. Теперь он точно знал, что хочет и должен сказать этой странной, словно не от мира сего, женщине, и как после этого поступать.
Веста поднялась из-за стола ему навстречу, словно желала в точности повторить все события той их, первой встречи. Даже одеяние на ней было точно такое же.
– Дмитрий, – коротко поприветствовала гадалка своего клиента. Изображая на лице недоумение, приподняла тонкую бровь. – Ты недоволен моей работой?
Вознесенский коротко помотал головой.
– Всё в порядке, – процедил он.
– Но если ты здесь, значит, не всё в порядке? – Веста упорно продолжала делать вид, что ничего не понимает.
Дима включил телефон и показал женщине её же сообщение.
– Зачем вам нужно, чтобы интернат сгорел? – глухо спросил он. – И почему это должен сделать именно я?
– Ты же прекрасно помнишь наши с тобой условия, – и глазом не моргнула Веста. – Никаких вопросов с твоей стороны. Я приказываю – ты выполняешь. И взамен получаешь необходимую помощь.
– Но я имею право знать! – возразил Дима, не позволяя себя сбить. – Это место имеет ко мне самое прямое отношение! К моим друзьям!
– А меня это не волнует. Ты сам согласился на сделку и теперь не имеешь оснований вообще что-то мне предъявлять. Ведь я держу своё слово, Дмитрий, как ты уже сам успел убедиться. А вот сдержишь ли ты своё?…
– Так ты отказываешься мне всё рассказать?! – вскипел парень, сам не заметив, как назвал гадалку на «ты».
– Думай как хочешь, – развела руками женщина. – Но я не стану ничего объяснять.
– Не станешь? – Дима сделал глубокий вдох, с трудом заставляя себя успокоиться. – Тогда я отказываюсь от сделки!
Веста даже не удивилась, словно ожидала такого исхода. Лишь презрительно усмехнулась:
– И что же заставило тебя принять такое решение?
– Обстоятельства! – с негодованием ответил парень. – Всё то, что мы… что я делал раньше, не приносило людям серьёзного вреда. Я всегда говорил, что между разбоем и убийством разница огромная… А теперь я должен устроить пожар?! И допустить, чтобы погибли люди? – Вознесенский перевёл дух и горячо закончил. – Мама бы этого не хотела. И в данном случае жизни воспитанников интерната для меня на первом месте!
– Твоя драгоценная Алёнушка для тебя на первом месте, – ехидно поправила его гадалка. – Что-то она тебе скажет, когда ты уничтожишь место, где она выросла?
– Не смей говорить об Алёне! – взорвался Дима. – Она здесь совершенно ни при чём.
