«Я обожаю целовать твой сладкий ротик. Мне нравится, как скромно ты стонешь, в то время как твое тело дрожит от удовольствия… Но ты ведь не признаешься? Стоит мне сейчас тебя отпустить, и ты залезешь в свою раковину».
— Егор, не надо. Я не хочу, — сделаю вид, что поверил.
Нехотя отпускаю. Губы Рады припухшие, покрасневшие… заласкать бы их языком. Как же непросто себя сдерживать.
— Еще раз ты сочтешь, что я мразь, — отшлепаю по голой заднице, — мне нужно что-то говорить, делать, чтобы отвлечься. Получается немного пошло. Да, таким я тоже бываю, ты разве не помнишь? Глаза Рады округляются. — Да-да, стащу одежду, что на тебе будет в тот момент, и отшлепаю, — впервые за этот день мне хочется улыбнуться. Ей к лицу возмущение. Этакая праведница смотрит на развратного грешника.
— Егор, так не пойдет, — выставляет вперед ладонь и строго смотрит. Смешная. — Между нами только деловые отношения, — Рада вновь принимает образ училки. Я его обожаю. Такие фантазии рождаются в башке. Когда-нибудь я и до «училки» доберусь. Меня этот образ безумно заводит. Буду рад отлюбить строгую училку так, чтобы она на ногах не могла стоять. А кроме очков на ней больше ничего не будет.
— Тогда не провоцируй. Я ведь выполню угрозу… — Рада больше не плачет. Она недовольна, щеки от возмущения раскраснелись. Так-то лучше. — С твоей работой и диагнозом мы разобрались, — стоило ей немного отступить, и я ринулся в атаку. Теперь ведь вгрызусь зубами, не отпущу. Наглею дальше, требовательно произношу: — Теперь рассказывай все, чего я не знаю о твоей жизни…
Рада
Я знаю, что вероятность передачи вируса через поцелуй почти равна нулю, но мне все равно непонятен поступок Егора. Зачем, спрашивается, он меня поцеловал? Что хотел этим показать?
Я стараюсь не думать о том, что мне было до боли в груди приятно с ним целоваться. Забытое чувство, которое вмиг разрослось. Мое тело откликнулось, будто вырвалось из темноты и потянулось к источнику света. На самом деле это нехорошо, что я оживаю лишь в его объятиях. Мое тело до сих пор помнит его ласки, мгновенно откликается. И как же не хочется думать, анализировать, останавливать себя.
Просила отпустить, а саму накрыло разочарование, когда он выполнил просьбу.
«Рада, ты сумасшедшая. В твоей жизни столько проблем, а ты добавляешь новые. Хочешь вновь остаться с разбитым сердцем? Приди уже в себя!»
— Еще раз ты сочтешь, что я мразь, отшлепаю по голой заднице, — пока я мысленно себя ругаю, Егор выдает фразу, которая меня шокирует. — Да-да, стащу одежду, что на тебе будет в тот момент, и отшлепаю, — он абсолютно серьезен. Вообще ведет себя так, будто имеет на меня какие-то права.
