рассказать не успел, ты начал... сам вспоминать, а потом...
Он поднял палец, призывая к тишине, и расплылся в ухмылке.
— Нет! Только не палец! Только не этот твой чёртов палец! Ты из него сейчас высосешь ещё одну тупую причину, почему я вру, и...
— Так вот в чём дело! Поистине дьявольское коварство... — Архи, ну пожалуйста... — ...ведь мне грозит навек потерять свободу воли, если я сделаю неверный... — Да сколько ж можно... — ...выбор. Стоит мне усомниться в твоих словах, как всё начинается заново, да? Получается порочный... — А-а-а! — ...круг, ведь если я и впрямь действую одинаково, то раз за разом буду сомневаться и возвращаться к... — Господи Иисусе, 2к18-й на дворе, а ты такую ересь несёшь... — ...началу. Единственный способ вырваться из порочного круга — поверить тебе. Хитроумный план! В высшей степени хитроумный! Какая изысканная западня!
Я уставился на него в упор.
— Закончил? — поинтересовался я.
— Закончил? Да я ещё даже не начинал!
— Ну кто бы сомневался. Слушай, я могу доказать.
«А ведь и правда могу», — понял я. Не то чтобы совсем нереально ему показать, что всё это не в первый раз. С видеокамерой было бы легче всего — но вообще, если надо убедить его, что типа вот так работает амнезия, то пусть запишет, что я ему задвигаю, а потом пускай себе пытается «вывести меня на чистую воду». Когда очередная инкарнация очнётся, рядом уже будет послание от самого себя — типа что я говорю правду и он огребёт амнезию, если будет слишком докапываться до личных воспоминаний.
Опять этот его театральный голос.
— Доказать? Ха! Хотел бы я посмотреть на доказательство, которое перевесит столько вранья!
Я огляделся в поисках карандаша и бумажки. На стойке валялись пустые бланки для рецептов, но ничего пишущего я не нашёл.
— У тебя ручка есть? А, хотя чего это я. Нет, конечно.
Я пошёл обшаривать ящики — и нашёл-таки... упаковку стержней для механических карандашей среди прочих канцтоваров. Архи ходил по комнате следом за мной — на расстоянии, которое явно считал безопасным.
— Что ты делаешь? Это и есть твоё «доказательство»?
— Вот, смотри... Придётся, видимо, разломать и писать огрызками.
— Зачем? Что ты пытаешься провернуть?
Я изложил свой план. Он отозвался протяжным «Хм-м-м». А вот дальше я реально не ожидал.
— Ну что ж. Понятия не имею, какой тут может быть подвох. Я согласен.
У меня аж челюсть упала.
— Че... ты реально... ты в кои-то веки не нашёл подвоха?
— Пойми меня правильно. Я
