Пламя из-под капота уже было видно над крышей, до взрыва оставалась немного. Пора было перебираться в безопасное место и, с учетом моей больной ноги, побыстрее. Я оглянулся на толпу, окружившую водителя. Большая часть зевак разбрелась в разные стороны, у неподвижного тела осталось лишь несколько фигур, сидевших на коленях в пыли. Иногда они прикладывали голову к его груди, словно прислушиваясь. Всё вокруг снова стало сонным и малоподвижным. Яркий луч света ослепил меня на мгновение, и я резко развернулся в поисках его источника. С заднего сидения дымящейся машины сквозь пыльное стекло проникал тонкий пучок света, дрожал и метался из стороны в сторону. Там кто-то остался.
Я поторопился к задней дверце, бессмысленно подергал ручку, но та не поддалась – закрыта изнутри или перекосилась от ударов. Переместившись к водительскому окну, я подтянулся на руках и, царапая живот под футболкой, перевалился внутрь. Нога снова дала о себе знать, я застонал от внезапной боли, пронзившей всё тело снизу доверху, резко ударив болью в затылок. В глазах потемнело, белые круги заплясали перед глазами. А может просто солнечный свет застилал черный дым из-под капота, превращавший день в сумерки. Я растянулся сразу на двух передних сиденьях и ждал, когда пройдет приступ, аккуратно и нежно баюкая подвернутую ногу. Она уже почернела там, где я закатал брюки, ниже колена местами была видно кость. Я откинул голову и огляделся в машине, отдыхая. На тканевом коврике между педалей валялся нож хозяина автомобиля, слишком далеко, чтобы его можно было быстро достать. Он выронил оружие, когда его доставали. И хорошо – мог бы кого-нибудь ранить.
Перегнувшись через спинки кресел, я оглянулся в поисках источник света. На задних сиденьях разместился целый арсенал: завернутые в ткань винтовки, длинные изогнутые ножи и мачете, картонные коробки с консервами в жестяных банках, с дюжину больших канистр с водой. За пассажирским сиденьем на полу стояла плетеная пластиковая корзинка, в которой лежал укутанный словно сверток ребенок. Из грязных тряпок была видна только голова, рот был закрыт пластиковой маской, чтобы голос ребенка не был слышим снаружи.
Я трясущимися слабыми руками осторожно вынул его из корзины. Малыш был с розовой кожей, с темными глазами и редкими темными вьющимися волосами. На его шее на тонкой нитке висела золотая монета, закрепленная сквозь небольшое отверстие с краю, такая огромная на маленьком теле. Наполовину монета была скрыта в складках грязной ткани. Когда ребенок проснулся от шума и заворочался, монета частично стала видна и отразила свет. Перехватив ребенка одной рукой, я освободил монету от ткани и рассмотрел её, держа на открытой ладони. На аверсе монеты задумчивое солнечное лицо пускало длинные тонкие лучи во все стороны света, контрастируя с черной кожей моей руки. Амулет на удачу, щит-оберег не защитил своего маленького владельца.