– Как скажешь, босс, – усмехается Рене. – Только Эвану скажу, что от тебя поступило такое указание. А ещё, что сегодня ты выберешь… – молча кладёт она мне на стол записку с именем.
– Скажи, скажи, – округляю я глаза: – Серьёзно?! Тридцать девушек! И только одна?
– Ага. Месячные в разгаре только у неё. И думаю, Эвану не понравится твоё решение.
Эвану точно не понравится. Но Рене о том, что именно я задумал, знать пока необязательно.
– Посмотрим. Работай! – отмахиваюсь я, выпроваживая её за дверь.
Хотя удивительно, что она вообще меня слушается. Да и не только она. Даром, что мы с Эваном похожи как две капли воды. Но знали бы они, что вся корпорация Макгрегоров и весь этот остров, принадлежат ему одному, наверно, не ставили бы меня ни в грош.
«Но ничего, моя девочка, – подмигиваю я Евиной фотографии, открывая телефон. – Вылечим мы твоего Додика. И уедем на хрен отсюда».
– А пока будем играть по правилам, – смотрю я на часы.
Время обеда. Вот-вот в свою резиденцию вернётся мой дорогой брат.
– Ну как? Что делали? Как прошло? – обступают девчонки покрытую свежим загаром Кейт. Вернее, нещадно покрасневшую на солнце и со свежей ссадиной на коленке.
– Волшебно, – закатывает она глаза, но торопится пройти в свою комнату. А когда я захожу следом, даже запирает её на ключ.
– А Софи с Мирандой? – удивляюсь я, глядя, как краснеют её глаза, из которых вот-вот потекут слёзы.
– Плевать. Постучат, – отмахивается она. Выдернув из коробки несколько бумажных салфеток, садится на свою кровать и закрывает лицо.
– Кейт, ты чего? – сажусь я напротив. – Что-то случилось? Он что, тебя оскорбил? Обидел? – почему-то не идёт на ум ничего хорошего, зная, что с ней был Эван.
В ответ она заливается слезами, но отрицательно мотает головой.
– Посмеялся над тобой? – неуверенно спрашиваю я, не зная, что и предположить.
Хотя нет, знаю, но в уме у меня всё и того хуже: «Изнасиловал? Или просто трахнул?» Но на камеру спросить я её об этом не могу.
– Пойдём! Кремом тебя намажу, ты же совсем обгорела, – тяну я её за руку в ванную. А там, пока она умывается, достаю из шкафчика мазь и повторяю свои невысказанные вопросы вслух.
С облегчением выдыхаю, когда её ответ звучит снова отрицательно.
– Кейт, да не молчи ты! Что случилось? – подаю я ей полотенце.
– Люблю я его, – промокнув лицо, поднимает она на меня опухшие глаза.
– Ну, это ничего. Это нормально, – успокаиваю её я, раздумывая, насколько сама далеко от неё ушла. Я же вдохнуть до сих пор не могу полной грудью после встречи с Адамом в кабинете врача. И мне тоже хочется на пару с Кейт заплакать. От бессилия. От невозможности этому сопротивляться.
