Общие встречи амазонок прекратились сразу, как только Александр Македонский пошёл войной на местные земли. Больше остальных тогда пострадали племена цариц Фалестриды и Марпессы. Племя второй, как сообщает разведка Ипполиты, до сих пор находится в плохом состоянии, испытывая трудности с едой и вооружением, так как половину продуктов их производства забирают воины царя. Ипполита несколько раз предлагала Марпессе руку помощи, но та из гордости и чувства независимости каждый раз отвергала её предложение.
Тему о помощи племени Марпессы Ипполита подняла в середине лета за столом переговоров со своими сёстрами вновь, объясняя это своим желанием выслушать по данному поводу новых руководящих лиц в их племени, указывая на Фалестриду, Гарпу и Профою.
— Бедствующее положение, в котором сейчас пребывает племя Марпессы, меня сильно тревожит, — царица осмотрела всех присутствующих: Орифия и Пенфесилия смотрели на неё с равнодушием, Фалестрида — со взаимной озабоченностью данным вопросом, а Гарпа и Профоя — вопросительно — они не понимали, почему их должно волновать живущее далеко от них племя, амазонки которого сами не желают богато и хорошо жить.
— Я согласна с Ипполитой, — Фалестрида сразу решила высказать своё неравнодушие к тем бедствующим девушкам, — для нас, процветающих амазонок, проживающих в прекрасном городе и окружённых богатыми землями, должно быть в честь помогать тем, кому повезло меньше. Я сама семь лет боролась с напастями воинов Македонского, и мне данная тема знакома ближе, чем вам, Орифия и Пенфесилия, — она чётко и громко проговорила последнее предложение, пытаясь заинтересовать двух сестёр, — вы не представляете, как я сейчас дышу спокойно и уверенно, зная, что завтра не придут воины царя и не потребуют отдать им самых красивых амазонок из моего племени для своих утех.
Пенфесилия сожалеюще отвела взгляд, а Орифия еле слышно хмыкнула. За своими мыслями никто из присутствующих не заметил, как рядом тихо прошла Климена, аккуратно присев за соседний стол и начав следить за разговором амазонок. Фалестрида тем временем продолжала:
— Я уверена, такая же ситуация складывается у племени Марпессы. И пока мы в полной боеготовности, пока наши амазонки находятся в поднятом боевом духе, я считаю, нам необходимо забрать бедствующих амазонок под своё крыло. Ресурсы и спальные места нам это вполне позволяют сделать, — она осмотрела лица подруг, заметив на них задумчивость. Чтобы убедить их наверняка, она решила сыграть на их совести, — лично для меня осознание того, что на противоположном к нам побережье Чёрного моря не живут, а выживают мои сёстры, то же самое, как для моей дочери Кимы её незаживающая рана на стопе — жить можно, но двигаться вперёд уверенно и быстро постоянно мешает. Я не смогу смириться с тем, что наши предшественницы боролись за весь род амазонок, отдавая свои жизни, а спустя время появляется могущественный город амазонок, который бросает в беде своих сестёр, наплевав на те клятвы, которые когда-то давали друг другу, — Фалестриду затрясло от нахлынувших на неё воспоминаний. Она встала из-за стола и, скрывая слёзы, направилась к дверям дворца, сорвано крикнув перед выходом:
