Мирина зашла в шатёр к Фалестриде и, сложив руки на груди, деловито сообщила:
— Кима сделала жертвоприношение нашей Афродите.
Фалестрида с удивлением обернулась к девушке. Неожиданно ей стало так радостно, и от спокойствия за дочку, и от гордости за неё:
— Кима? Афродите?
Мирина с улыбкой кивнула:
— Кима положила в круг для пожертвований тело убитой ею лисы. Также я нашла на поляне недалеко от нашего лагеря оставленные ею стрелы и лук, которые как раз пропали с нашего склада.
Фалестрида с широкой улыбкой начала растерянно вышагивать вокруг стола, бормоча про то, что теперь её дочь — настоящая амазонка, а Мирина всё стояла и размышляла, как пятилетняя девочка смогла провести подобный ритуал в одиночку и какая у неё для этого была личная цель, ведь подобное посвящение в амазонки было принято проводить в окружении других амазонок и исключительно в день своего десятилетия.
— Про ритуал Кимы ты больше никому не рассказывала? — Фалестрида взглянула на подругу, а та отрицательно помотала головой, — и не рассказывай. Пусть это останется между нами.
Мирина кивнула, а затем с гордостью сообщила, указав рукой в сторону складов:
— Погрузка продовольствия и вооружения идёт полным ходом. Я и Профоя отлично сработались с Гарпой во время выполнения этой задачи. Как я заметила, её очень воодушевило предстоящее слияние племён, — Мирина перешла на шёпот, — мне кажется, Гарпа больше нас хочет покинуть подконтрольные Македонскому территории, ведь его войска убили её любимых детей. Грустная ситуация… меня бы тоже терзала ненависть к царю на её месте.
— Македонский заплатит за это. Не сегодня, не завтра, но мы доберёмся до него, и я позволю Гарпе лично воткнуть в его глотку клинок, — Фалестрида напрягла челюсть, смотря на Мирину. Своими оскорблениями в сторону царя она отчаянно пыталась скрыть свои чувства к нему, убеждая себя, что Македонский — не тот мужчина, который ей нужен. Мирина посмотрела в глаза царице, а та поспешила отвернуться, подойдя к столу и склонившись над картой побережья:
— Передай Ксанфе, что Киму нужно уложить спать, а затем помоги Профое с погрузкой. Иди.
Мирина кивнула и вышла из шатра, а царица продолжила изучать карту, просчитывая маршруты и время пути по ним, но никак не могла на этом сконцентрироваться. Затем она с волнением выдохнула и присела на стул, обхватив голову руками и бормоча:
— Моя любимая дочь — посвящённая амазонка. С ума сойти! — она с надеждой подняла взгляд на потолок, — восславь её, Олимп, и помоги ей на всём её пути. Оберегай её ночной сон и освещай её день ярким солнцем. Пусть она станет лучшей из нас! Прошу!
