— Даже если бы я нарядилась в платье из лунного света, я бы и рядом с вами…
— Замолчи, замолчи, глупая девица, и иди переодеваться! Бегом, бегом.
Сэрие поцеловала Эрмеру в припудренную щеку, засмеялась и бросилась бежать, быстро перебирая маленькими ножками и расставив в стороны изящные руки. Эрмера немного утомленно опустилась на кресло и взяла в руки маленькую кофейную чашечку. Доктор говорил, что если она не перестанет употреблять так много кофе, ее зубы так и будут желтеть, но что, что она может с собой поделать? И разве могут желтые зубы испортить ей такой чудесный, такой радостный день? Кажется, сам Дьявол бы этого не сумел!
Солнце лениво перекатывалось по небосводу, день тянулся за ним, как ребенок за игровым мячом. Гости собирались в доме, слуги сбились с ног, а Эрмера, а прекрасная в своих бриллиантах и надеждах Эрмера была как будто отделена от всей это суеты, и мир как будто бы проходил мимо нее, шел своей дорогой, но не имел к ней никакого отношения. Когда часы в гостиной пробили пять, она сообразила, что до церемонии остался всего лишь час, и быстро приказала служанкам прикрепить фату на ее волосы. Какой-то жалкий час оставался до церемонии, каких-то жалких шестьдесят минут, всего лишь пара сотен секунд, и отчего-то вдруг, совершенно не ко времени и не к месту, она начала волноваться. Вот теперь точно все пойдет не так! Вот теперь точно что-то случится. Небо разверзнется, и Горви пошлет проклятье на их головы, озеро содрогнется, и озерное чудовище вытянет из него свою голову, или же просто ветер, ветер поднимется и спугнет всех, и все сорвется, да, обязательно, все сорвется!
Что это, она что, ополоумела вдруг? Сошла с ума? Откуда эти страхи, откуда вдруг эти сомнения? Сэрие, ей нужна ее Сэрие! Сэрие ее успокоит, она всегда ее успокаивает, одним своим присутствием, одной своей улыбкой. Сэрие, где же Сэрие?
Эрмера шла по дому, держась одной рукой за стену, а другой — за сердце. Внизу уже гости рассаживались по местам, уже священник повторял клятву Горви и небосводу, которую должны были произнести новобрачные, а наверху, во всегда спокойном, холодном сердце Алмазной Княгини была настоящая буря. И всегда ли ее дом был таким большим? Всегда ли в нем было столько коридоров, и всегда ли она ходила так медленно, что, казалось, путь до комнаты Сэрие займет у нее весь этот оставшийся час?
Теперь точно что-то пойдет не так! Ах, ей не хватает воздуха, ох, как тесно сжаты ребра корсетом! Ах, ей так жарко, но пальцы озябли, голова так тяжела, а в ногах такая странная, такая приятная легкость!
