– Завтрак скромный, – вместо приветствия сказал герцог. – Я не привык много есть с утра, но если ты хочешь что-нибудь другое – я попрошу Мэлли приготовить.
– Не надо, спасибо, – поспешно отказалась я. Разве можно было хотеть чего-то большего, чем пирожки с яблоками. До сегодняшнего дня вкус этого лакомства жил только в воспоминаниях, где мама доставала из железной плиты большой железный поднос, на котором румянились пышные ароматные пирожки. Они были, как само детство.
– Обычно я беседую за завтраком с няней, но сегодня она сказалась слишком занятой и порекомендовала мне в качестве собеседницы тебя, так что ты будешь выполнять эту ее обязанность.
Я растерялась и занервничала. Суетливые мысли подсказывали, что сироте будет не просто заинтересовать разговором мужчину, который старше ее вдвое, собрал у себя лучшую библиотеку в королевстве и наверняка общался с самыми образованными людьми. «А еще у него где-то есть книга с алыми страницами…» – вспомнила я. Герцог поморщился.
– Успокойся, – скомандовал он. – Под куполом только мне не хватало чужих страхов! Если не знаешь, о чем говорить, расскажи о своем даре. Когда ты впервые его заметила?
– О каком даре? – не сразу поняла я.
Для меня было слишком привычно то, что я могу видеть чужие эмоции. Мне казалось, что эта способность – простейший навык, как умение ходить или дышать, и ничего особенного в ней нет. Герцог не счел нужным уточнять и ждал, пока я пойму сама. Волнение отступило, и я стала рассказывать.
– Мне было восемь лет. Я упала с моста в реку и стала тонуть. Я уже умела плавать, но ноги запутались в юбке, и я запаниковала. Меня спасло то, что через свой собственный страх я почувствовала ужас, который испытала тогда моя мама. Она бежала к воде, чтобы вытащить меня, но была далеко и понимала, что не успевает. В ту минуту я осознала, каким непереносимым горем для нее будет моя смерть, и заставила себя успокоиться. Я легла на спину, стала грести руками и выплыла. Мама меня еще долго к воде не подпускала, так что поплавать в реке с подружками больше не довелось. Зато после этого случая я всегда вижу, кто что чувствует. Иногда даже в цветах. Красивые такие бывают, яркие. Но это редко. Чаще всего я просто знаю наверняка, что переживает люди, которые рядом.
Я совершенно успокоилась, будто говорила с другом, и поэтому спросила у него в ответ:
– А когда у вас появился этот дар?
– Дар? В моем случае это, скорее, проклятье. Я с ним родился. У родителей при дворе всегда были маги, они тщательно изучали эту мою способность, восхваляли и ее, и меня. Но это была просто лесть. Реальной пользы от этого «дара» никакой. Любой умный человек понимает, что чувствуют другие, не хуже меня или тебя. К примеру, Альберт видит всех насквозь и без него. Я всегда, честно сказать, ему немного завидовал.
