Когда он вернулся в свою комнату, Друзиллы уже не было. Макс читал комикс, лежа на своей кровати, но Алек не обратил на него особого внимания. Вместо этого он открыл ящик с носками. Он вытащил свой нож, который был у него еще до того, как они попали в «Утреннюю Звезду», и сунул его в сумку.
Настало время для последнего свидания с Джонатаном.
Комментарий к Chapter 4: Survivor’s Guilt
Заранее всем спасибо за ПБ. Перевожу по ночам, частенько не замечаю ошибки из-за того, что глаза слипаются)
========== Chapter 5: Reckoning ==========
Алек сидел на стуле, а его разум был все еще сосредоточен на Джонатане и том, как он начал меняться после того, как убил охранника. Он был милым и заботливым, хотя и высокомерным, а часто даже грубым. Алек любил его, свою первую любовь, и не смог заметить, как разрушался Джонатан до тех пор, пока не стало слишком поздно. Алек чувствовал вину за то, что был так слеп, и не важно, принуждал его Валентин или нет. Он позволил своему королевству превратиться в пыль безумия.
Голова Алека моментально повернулась, когда рядом что-то разбилось.
Джослин стояла у своего стола, на ее лице отчетливо читалось страдание. Алек осмотрелся в поисках источника шума и заметил брызги кофе на стене слева от него. Осколки кружки застилали пол наподобие мин. Глядя на Джослин, Алек задался вопросом, не будет ли разговор с ней таким же опасным, как пройтись сейчас босым по этому ковру.
Джослин подошла к окну и с силой сжала подоконник. Алек видел, как ее костяшки теряли цвет, становясь белыми. Она сделала глубокий вдох и когда повернулась к Алеку, ее лицо было полно холодной решимости. В ее глазах не было слез, так ожидаемых Алеком, учитывая эту историю. Его собственные глаза покалывало от соленой влаги. Он мог только представить, как это — слушать такую историю о собственном ребенке. О собственном творении. Может быть, он рассказал об этом лучше, чем казалось ему.
— Не могу поверить, что он делает это с нашим сыном, — произнесла Джослин, говоря о Валентине. Алек вспомнил, что она была рядом с Валентином некоторое время — по крайней мере, достаточно долго, чтобы поднять Джонатана. Алек с трудом представлял, как кто-то мог быть с Валентином, полным острых краев и отсутствия морали. Ему стало интересно, всегда ли Валентин был таким, или изменился, когда Джослин ушла от него.
Джослин тем временем вернулась к своему столу и села. Ее бурная энергия превратилась в отвращение и расчет.
