Я всю жизнь провела в детском доме, меня забирали оттуда, но вскоре возвращали. Может, я начинала доставлять приемным родителям неприятности, а, может, они просто от меня уставали. Все равно мне никогда не обрести свою семью. Возможно, она у меня и была, когда я находилась в утробе матери, от меня не избавились во время беременности. А жаль.
Меня нашли в придорожной канаве, какой-то мальчик услышал детский плач и отнес меня в закусочную, а оттуда я отправилась в дом малютки. Уже тогда я была никому не нужна. Не была и никогда не буду.
С самого первого дня своей сознательной жизни я поняла, что жизнь меня ещё попинает. Так случается со многими, но будто вся злоба людей направлена на одну меня, на девушку, которая хочет поскорее достичь совершеннолетия и покинуть этот алчный мир.
В школах часто судят детей по их внешнему виду, стилю речи, но никак не по знаниям, с виду человек может быть уродлив, глуп, неопрятен, но в душе он будет совсем другой. Только никто это не узнает. Человеку тяжело открыться другим, если над ним смеялись, издевались. Людям нельзя доверять.
Прочитав сочинение, Реджина еще несколько раз просмотрела глазами текст, он был написан аккуратно, все было читаемо и слишком понятно. Когда Миллс подняла глаза, одинокая слеза скатилась по ее щеке и упала на черную юбку.
- Ты чего? – брюнетка не стала ничего отвечать, она лишь протянула подруге сочинение. Через пару минут Малефисента отложила тетрадь в сторону. – Ты же понимаешь, что она не единственная на свете.
- Я знаю это, Мал. Но…
- Но что?
- Она не такая, как другие девушки в этой школе, она… чиста, что ли, - Реджина встала из-за стола и начала мерить кабинет шагами. – Я не знаю, почему, но я хочу с ней поговорить.
- О чем?
- О чем-нибудь. Ты же видела ее, на ней лица нет, по ней не скажешь, что она счастлива.
- Она жила в детском доме, Реджина, ее возвращали туда и не раз, это повод задуматься. – Миллс остановилась на месте, а после приблизилась к столу, нависая над ним.
- Задумать над чем? Над тем, что люди бессердечные? Злые?
- Я не понимаю твоих переживаний, дорогая.
- Я сама себя не понимаю. Вспомни наше с тобой детство, у нас было абсолютно всё, мы не нуждались ни в чем, а эта девочка…
- Успокойся, Реджина, если ты так переживаешь, поговори с ней, сейчас уже ничего не сделаешь. Да, и думаю, что разговорами ей не особо поможешь.
- Она написала, что хочет покинуть этот алчный мир, в каком смысле это?
- Если бы она хотела покончить собой, то она бы уже это сделала, зачем ей дожидаться 18-летия?
