– А почему мы не видим эти другие миры? – разведя глаза в стороны, задумчиво спросил писатель.
– Карась не видит Эльбруса, как, впрочем, и муха. Мой сосед, фанат "рэпа", не воспринимает Баха, потому что для него это другой мир.
– Частота колебаний разная.
– Ну да. Он как бы спит для музыки Баха и прочих тонкостей. Его жизнь – это сон многих тонких органов восприятия, которые у него есть. Он и красоту цапли проспал, и обаяние своего города. Он в нём живёт, но видит его часть. А ты ангелов не видишь, потому что не хочешь, хотя и можешь. Ты и не вспоминаешь о них, поэтому для тебя их нет.
– А кто-нибудь их видит?
– Только очень чистые души, полные высокочастотной любви, то есть приятия без условий.
– Почему же они об этом не говорят?
– Иди и покажи мухе Эльбрус, – бородач улыбнулся, – "Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь". Ты – не муха, писатель, но на что ты тогда человек?
На сцене – Жанна. "О Господь, воистину Великий, Ты не ищешь славы! Ты создал прекрасный мир и спрятался в сердце каждого и каждую минуту бьёшь в барабанчик – тук, тук, не спите! Наше сердце стучит, а мы убиваем, грабим, прелюбодействуем, лжём, предаём, заполняя прекрасный мир своей грязью всё больше и больше. Солдаты! Только Совершенная Любовь, примёр которой являет нам Бог, Священная Любовь изгоняет тьму, страх и любые мучения. Она и освещает нам Истину! Отыщите в своих сердцах Её, эту Божественную Силу Святого Духа и Она спасёт вас!" Через сцену стремительно пролетает Ангел – сцена пустеет. Из тьмы, как бы издалека, на середину выходит маленький мальчик. Его глаза совсем взрослые. Он кладет на пол маленький букетик белых гвоздик…
Много раз куклы обращались за сказкой к седому Гусару, но каждый раз что-то мешало ему начать. Помог трагический случай: как-то в шкаф с куклами проникла одна маленькая перламутровая бабочка моли. Куклы объявили тревогу и военное положение, а командование по обороне и наступлению взял на себя Гусар. Когда же моль изгнали вон, он сразу начал сказку.
– Расскажу-ка вам одну историю, – прищурился старый солдат, понарошку набивая трубку и подкручивая ус.
В маленьком домишке поместья Милово жили мать и сын. Деревянный домик с двумя колоннами имел посередине крыльцо и пару окон по сторонам. Одно окно – комната помещицы, другое – маленькая гостиная, а на мансарде – кабинет да детская спаленка. Его окружал дворик с вытертой травой, сзади стоял амбар с сараем да домишко для крепостных слуг. Всего жильцов было десять душ вместе с кухаркой и её ребёнком.
