Так трубадур со странным именем Гебо остался в замке Альды по её желанию и по своему собственному, как выяснилось позже.
И настали дни самые светлые в жизни троих, не омрачённые земными страстями, но напоённые небесной любовью, с которой всё прекрасное на земле начинается и ею заканчивается, чтобы начаться вновь, быть может, на небесах. В иной жизни выпадает лишь день или час такого счастливого состояния, когда у мира исчезают границы, и он становится Вселенной с центром в твоём сердце.
Троим в долине были подарены дни такого счастья, дни ранней весны с первыми запахами оттаявшей земли. В отличии от замка барона, гнездившемся на вершине скалы, замок Альды располагался в долине, на островке, окружённом водой. Внутренний двор замка был разделён пополам невысокой стеной с маленькой дверью, которая со двора с курами, конюшней и кухней вела в крошечный смешной садик с кустами роз, ёлками, стриженой травкой, пучками незабудок, старым сухим дубом, вернее, тем, что от него осталось, покрытым мхом и густо увитым плющом, – в старости все мы немного мёрзнем.
С наступлением весны Альда выставляла в саду глиняные вазы с букетами, собранными в лесу. Эти цветы красиво высыхали и так стояли до осени, чтобы вновь выделиться на фоне ёлок. Извиваясь по всему садику, зеркалился никуда не текущий искусственный ручеёк, разветвляясь на рукава, петлял вокруг ваз, кустов и скамеек. Осенью в нём плавали листья, а сейчас, под смех Альды, в деревянной лодочке, сделанной бароном за какой-нибудь час, пока Альда спала после обеда, разъезжала старая альдина кукла под аккомпанемент виолы Гебо. Встав на колено, он показывал себя рыцарем куклы, и в песне восхвалял свою даму. Альда куталась в шубку и смеялась в мех, а Робер гнал волны рукой, чтобы лодочка по воде продвигалась.
Но больше всего Робер и Альда ждали вечера, когда после ужина в гостиной у огня Гебо пел или что-нибудь рассказывал. Завораживал и его голос, и постепенно отрывавшийся мир его души, и манящая мудрость образа его мыслей. Робер сравнивал свои тоскливые и суровые воспоминания о странствиях с увлекательными рассказами Гебо о своих. Сравните дерево и полено.
Однажды менестрель заговорил об обряде дервишей. Как они облачаются в широкие белые платья, схваченные в талии, высокие розовые шапки и, воздев руки к небу, под дивное пение кружатся так долго, как продолжается пение-молитва, не сходя с места, не падая. С детства их обучали этой древней технике кружения босиком, – ступня, не отрываясь от пола, описывает круг. Гебо видел их сверху, стоя на верхней галерее храма, и они были похожи на ожившие цветы-вьюны. Альда спросила: "А кто твой бог?"
