- Я счастлива, - сказала она и улыбнулась нежной мечтательной улыбкой.
Тени лесных деревьев-гигантов пересекли реку, и солнце спряталось в них. Они шли рука об руку, но, когда добрались до выложенной разноцветными камешками тропинки возле дома, Галатея отпрянула от Дэна и быстро зашагала вперед. Когда он подошел к дому, Левкон сидел на своей скамье у входа. Галатея обернулась, и Дэну почудилось, что в ее глазах снова блеснули слезы.
- Я очень устала, - призналась она и скользнула внутрь.
Дэн шагнул за ней, но старик поднял руку.
- Друг из царства теней, - сказал он, - задержись на минутку.
Дэн сел на скамью.
- Я говорю это, не желая причинить тебе боль, - продолжал Левкон, если призраки способны чувствовать боль. Дело вот в чем: Галатея любит тебя, хотя, я полагаю, она еще этого не осознала.
- Я тоже ее люблю, - признался Дэн. Седой Ткач уставился на него:
- Не понимаю. Субстанция и в самом деле может любить тень, но как тень может любить субстанцию?
- Я люблю ее, - настаивал Дэн.
- Тогда - горе вам обоим! Потому что это невозможно, это противоречит законам. Суженый для Галатеи назначен, возможно, он уже приближается.
- Законы! Законы! - пробормотал Дэн. - А чьи это законы? Не Галатеи и не мои!
- Но они существуют, - настаивал Седой Ткач. - Ни ты, ни я не можем их критиковать - хотя я все же не понимаю, какая сила могла их отменить и допустить твое присутствие здесь!
- Я не голосовал за ваши законы. Старик пристально поглядел на него:
- А разве кто-то где бы то ни было голосует за законы? - спросил он.
- В моей стране - мы голосуем, - парировал Дэн.
- Безумие! - проворчал Левкон. - Закон, созданный людьми! Какая польза в созданных людьми законах? Если вы, тени, создадите закон, что ветер может дуть только с востока, разве западный ветер подчинится ему?
- Мы принимаем такие законы, - признал Дэн с горечью. - Они могут быть глупыми, но они ничуть не более несправедливы, чем ваши.
- Наши законы, - заявил Седой Ткач, - это неизменяемые законы мира, законы природы. Насилие - всегда несчастье, я это видел. Теперь, продолжал он, - я вынужден просить тебя о милосердии: твое пребывание здесь коротко, и я прошу, чтобы ты не причинил большего вреда, чем тот, который уже сделан. Будь же милосерден: пусть ей будет не о чем сожалеть.
Снова он проснулся на рассвете, и снова его встретила Галатея. Она поставила на стол вазу с фруктами и приветствовала его улыбкой.
- Пойдем со мной, - позвал он.
