– Уэйд…
– Да, да, что?..– Манчини указывал на него трясущимися, окровавленными пальцами.
– Не смей… не… вздумай… сдохнуть… выживи. Не дай… остальным… стать как… они…– Из морпеха вырвалось нечто среднее между стоном и хрипом, маска исказилась сильнее. Только сейчас Уэйд заметил, что под Манчини натекло целое озеро крови. Стены, пол- все перепачкано ею.– Обещай… мне…– Его кожа и губы посинели, будто бы он долго плавал в холодной воде. Вместе с кровью его покидала жизнь, медленно угасая в его глазах, которые он поднял к Уэйду, приложив нехилые усилия.
– Обещаю.– Уэйд смотрел на него. Изображение дрожало из-за слез в его глазах, которые вот-вот вырвутся из них. Манчини уважительно кивнул, испустил тяжёлый вздох и смолк. Уэйд остался один. Последний человек в чреве Левиафана.
От этой мысли он задрожал как от лихорадки. Сигарета медленно тлела в между двумя грязными пальцами, а Уэйд смотрел на тело Манчини. Он находил нечто спокойное в нем. Никаких движений, никакой активности. Сидишь себе ничего не чувствуешь. Не чувствуешь даже себя, не чувствуешь, что ты существуешь. Не чувствуешь ничего. Ничего…. Он словил себя на размышлении, что самое страшное в смерти- процесс. А после процесса- вымученная, безмолвная долина покоя, которого даже не осознаешь, настолько там все спокойно….
МакКингли обработал свои раны, последний раз взглянул на Манчини и быстро зашагал прочь. Выход был уровнем выше. Батарея в фонаре села и тьма проглотила Уэйда. Беспокойное пламя зажигалки забрезжило на земляных стенах, ведя его сквозь неизвестность. Вместе с оранжевым огоньком, в Уэйде вспыхнуло размышление над его обещанием. Он вцепился ща него, как утопающий за спасательный круг. Тонул его разум в море безумия жестоких сцен. Всю свою небольшую жизнь он не имел какой-то выраженной цели. Он просто бездумно существовал, и сейчас это бездумное существование из-за своей слабости рушилось под тяжестью всего дерьма, которое он пережил. Его так и тянуло остановится, вставить дуло винтовки в рот и застрелится. Но продолжало вести его сквозь полумрак, не давало загасить зажигалку. Он наконец-то нашел что-то, ради чего готов пройти по заражённой поверхности 17 километров. Он, черт возьми, исполнит свое обещание.
Пламя высветило деревянную перегородку, скрывавшую душные подземелья и уничтоженную поверхность. Поджилки тряслись об одной мысли, что эта деревяшка отделяет его и джунгли…. Снятый с тела Уинтерса дозиметр( PDR 27, габаритный прямоугольник в кожухе с ремнем для переноски, шкала значений в виде полукруга, от которой идёт закрученный, черный провод к трубке на торце прибора) показывал превышение стандартного фона. Три часа без химзы или препаратов- смертельная доза. В рюкзаке у него было два прорезиненных плаща-дождевика, в которые он и запутался. Радиопротекторов у него было на целый взвод. Крупные таблетки, горько-бумажного вкуса и гамма-излучение тебе, что лучи солнца в июне. Жарко конечно, но не сдохнешь. Сверившись с картой, Уэйд последний раз взглянул на тоннели, закрыл глаза, продышался в противогазе и выбил плечом перегородку.
