– Я тебя паскуду на куски порежу!
– Заткнулись оба!!! Пушки опустили!!! Кому сказал!!!– Капрал Уинтерс не церемонясь выбил револьвер из железной хватки Поляка и столкнул его ногу с горла Манчини. Потирая кадык, хрипя, кашляя, Манчини отполз к морпехам.– Опусти ствол!!!– Прежде капрал так никогда не орал на отделение. Могло показаться, что выдать такой уровень ярости и приказного тона просто невозможно при известной человечеству физике, но капрал плевать на это хотел. Помедлив, рука Уэйда как тряпичная обмякла и опустилась.
– А теперь по форме доложили, что за херню вы здесь устроили!– Пытливый взгляд капрала нащупал коробки лекарств, валяющихся на бетоне.
– Сэр, МакКингли украл медикаменты и передал их врагу! Когда я попытался остановить предателя, Манчини мне помешал.– Слова Поляка по тяжести восприятия были сравни железнодорожному составу. Всё стихло. Сердце Уэйда качало кровь, как буровая установка нефть. Кажется, биение их моторов единственное, что можно было услышать в тоннеле, кроме хрипов Манчини. Но опять он как будто не ощущал этого, но осознавал. Ещё недавно он думал, что никто его не раскроет и тут на. Капрал пытливо посмотрел на Уэйда, на Манчини и снова на Уэйда.
– Ты понимаешь, что тебя теперь ждёт?– Голос Уинтерса был тверд как и холоден как сталь, от него веяло презрением и отвращением.– Манчини это тоже касается.– «А Бенни? Надеюсь нет». Уэйд решился с ответом. Он взял в руки увесистый мешок с рисом, чем заинтересовал всех, порвал ткань и на бетон, отскакивая друг от друга, шурша при падении посыпались рисинки.
– Я не крысил лекарства просто так. Я обменивал их на еду. Чтобы спасти отделение. Только поэтому мы стоим здесь, а гнием в тоннелях из-за голода.– Уэйд звучал серьезно.
– Твою мать…– Раздалось где-то среди морпехов. Выяснение отношений прервали очередные крики боли, гулко доносящиеся из казармы.
– Да что опять за чертовщина.– Процедил капрал и все дружной толпой побежали из тоннеля обратно. Чем ближе они подбегали к источнику криков, тем страшнее им становилось. В их атрофированные духотой и гнилью носы пробился запах сгоревшего мяса и гари.
– У них огнемёт, у них огнемёт, у них огнемёт!– Зациклено, будто с каким-то дефектом речи повторял голос недалеко от укреплений с противоположной стороны. Андерсон и Филипс заскочили в лазарет, а остальные добежав до заставы застыли в ужасе. Даже у капрала кровь застыла в жилах и дрожь охватила его шокированное тело.
