Слабый вопль вырвался из раскалённых недр О'Нила. Безумный кукловод дёргал его за нитки агонии. Поляк, Филипс и Гарднер кинулись к нему, пытаясь удержать потерявшее контроль больное тело. Уэйд резко направился к неразобранным припасам, поискать обезболивающее, но в проходе лазарета встала беспокойная тень Манчини.
– Уэйд, сюда.– Шепотом позвал он его. Обернувшись на склонившихся над содрогающимся от боли О'Нилом морпехов, Уэйд незаметно выскользнул из лазарета.
– Ты почему не на посту?
– Там эта припёрлась. Ещё и с какими-то инвалидами. Я их винтовкой шугал, а им все равно, сейчас в тоннеле засели.– Манчини волновался.
– Чёрт возьми, этого ещё не хватало.– Уэйд закатил голову и тяжко выдохнул.– Ладно. Дуй обратно на пост, никого не пропускай к укреплениям, а я сейчас подойду.– Манчини скрылся в ту же секунду, а Уэйд боязливо заглянул внутрь лазарета. Гарднер и Филипс сдерживали О'Нила, а Поляк рылся в ящиках в поисках обезболивающего. Шаги Уэйда тонули в хрипах О'Нила. МакКингли жадно и тихо грёб медикаменты. Две пачки бёрнэйда отправились в карманы.
Уэйд исчез также незаметно, как появился и побежал к укреплению. Поляк, перерыв ящики вверх дном так и не нашел нужного.
– Уэйд, кинь обезболивающее! Уэйд!– Ответа не было, как и самого Уэйда, что вызвало у него лёгкий гнев. Добравшись до кучи медикаментов сам, он заметил, что их стало гораздо меньше. Плиту гнева залили бетоном недоумения. Выцепив ампулу морфия из этой медицинской кучи, он кинул ее Филипсу, а сам вышел из лазарета, осмотрелся и решил сходить на заставу в ближайшем тоннеле. Вдруг его Манчини позвал.
– Вот. Бери и уходи скорее. Беги!– Уэйд всучил пригоршню медикаментов в тонкие руки вьетнамки. За ее спиной, в тени тоннеля скрывались пять забинтованных с ног до головы, тощих силуэтов. Даже в густой тьме легко можно было увидеть их проступающие сквозь изрытую багровыми язвами кожу тонкие и ломкие скелеты. Девушка все воодушевлено трещала на своем, маленькой ножкой подпихивая мешок с рисом.– Не надо, просто беги отсюда, беги!– Уэйд перешёл на крик, совсем забыв об акустике в тоннелях.
– Уэйд?– Раздалось недоумение с польским акцентом где-то около заставы. Подземная тьма расплавилась в озаренном ужасом лице МакКингли, по которому вьетнамка все поняла и заспешила прочь, во тьму. Но стайка измождённых скелетов и так с трудом двигалась по тоннелям, а луч фонаря, смывший подземный мрак плотной стеной света остановил их на месте, как вкопанных.
