– Ты об этом никогда не рассказывал.– Заметил Уэйд.
– Ты первый, кому я об этом рассказал.– Не поднимая головы ответил Манчини. Уэйд был… смущён, что ли? Такие откровения он не привык слышать. Обычно все ревностно прячут свои чувства и переживания под толстым панцирем, где никому их не достать. Но ядерная война раскрошила эти панцири, из которых сочились грязно-желтые откровения и багрово-алые переживания, так тщательно скрываемые их носителями.– И давно ты с узкоглазыми наладил дипломатию?– Уэйд пересказал ему первую встречу, рассказал про Бена, про его мнение.
– Бенни прав. Не успел ты ещё озвереть, как капрал или Поляк. В тебе ещё осталось что-то от человека и надеюсь это «что-то» ты не потеряешь.– Вдвоем они дотащили мешок до склада с провизией, рассказав по сути старую историю, только с незначительными изменениями. А на следующее утро их желудки были приятно отягощены безвкусной, не совсем свежей, но едой.
Глава 5.
Говорить!
Бронежилет, разгрузка с повышенным боезапасом к М16 и «браунингу», каска, противогаз М17, в рюкзаке всего навалом: фильтры, радиопротекторы, все возможные препараты от все возможных недугов. Облачённые в броню обвешанные всем необходимым для выживания, морпехи разделившиеся на отделения, стояли шеренгами на ВПП, нервно ожидая, когда из-за окутанной дымкой и ночным мраком соседней вершины покажутся огоньки CH-47. Ночью в джунглях влажно, а высоты холмов всегда затянуты туманом, однако операцию решили провести 3 июля. Из-за близости ли 4 июля или потому что туман сегодня был менее густой, чем обычно- неизвестно. Командиры отделений осматривали бойцов. Поправляли разгрузку, заставляли попрыгать на месте, смотрели содержимое рюкзаков. Покончив с этой рутиной, капрал Уинтерс решил провести краткий брифинг: деревню на холме обрабатывают F-4, морпехи высаживаются с грузом, ищут подземные ходы и применяют выданные каждому отделению контейнеры с жутким знаком химической опасности. Уэйд загремел в морскую пехоту всего четыре недели назад. Он с сослуживцами познакомится не успел, куда там до армейских привычек и командному тону каждого засранца, у которого лычек больше чем у него. Так неопытный салага задал вопрос.
– А что с гражданскими, сэр?– Буровящий, ледяной взгляд, который блистал даже сквозь ночь и туман обрушился на него.
– С кем?– Злобная ирония так и сочилась из голоса капрала. Уэйд опешил, а Уинтерс продолжил, медленно идя к нему.– С гражданскими, МакКингли? По твоему здесь есть гражданские, а?– На Уэйда обернулось посмотреть все отделение, вытягивая любопытные головы из шеренги. Капрал встал перед ним, положив руки на винтовку, повешенную через плечо. Рукава формы были закатаны до локтей. Запястья и предплечья как будто прошли через мясорубку: загрубевшие шрамы, словно пересохшие русла раскинулись словно ветви мертвого дерева.
