Он выкинул жука в траву, и тот тут же пропал из виду, потерявшись в зарослях.
А еще там была тенистая жилая комната. Прохладная, в которой всегда чуть заметно пахло сухой звериной кожей и чем-то еще, как будто щенками, кажущийся огромным, молодой еще Кунар. Чия всегда туда тянуло, там было интересно и совсем не так, как дома.
«Воспоминания бывают разные», - подумал он. Ведь он помнит все это, хотя столько лет прошло, но есть разница между этим и событиями месячной давности. Дело не в том совсем, что «хутор» – это было очень давно, и все подробности позабылись, в отличие от того, как они с ручьевскими бились, оба раза, на дороге, и потом когда «вопрос убить» ходили – тут все оставалось очень свежо и помнилось, значит, лучше. Нет, дело было совсем в другом. Как раз эти именно детские воспоминания удивительно хорошо сохранились, но уже только как картинки. Себя в них видно не было, времени прошло очень много, обрывки чувств и картинки перед глазами чужого, постороннего маленького человека. Его там уже не было. А с Рябым бился он. И, наверное, это правильно. Видимо, так и должно быть.
«Хотя нет», – вспомнил он, одно воспоминание там есть и его. Как раз оттуда же. Именно на старом хуторе у Кунара он впервые увидел смерть. Они где-то неподалеку играли с братом, этого он не помнил точно, скорее всего, там же на поляне, помнил только, что день был особенно веселый. А дальше они, разгоряченные, входят в избу, и в ней на полу в заляпанной кровью ветоши лежала половина скотьей туши. Это было шоком, губы, застывшие в крике, стеклянные глаза. Появился откуда-то дед Кунар, со смехом принялся его успокаивать. А он рыдал в голос.
Этот все был Чий, так же как и с Рябым, только другой, но он. И потом тоже, когда поругались с братом, который весь день потом издевался и дразнил. Драр, там в избе, не плакал – ему было интересно. А его в тот момент это поразило аж до глубины, он, маленький Чий, еще не понимал тогда, что так можно – настолько это тогда ему дикостью казалось, и так эти две вещи и запомнились на всю жизнь, связанные вместе одним происшествием, – смерть и брат, с его безразличием к горю и интересом к происходящему.
Небо затянуло еще сильнее, сейчас оно выглядело грязным, но было ясно, что это не предел. Оно и дальше будет наливаться чем-то свинцовым и скоро это будут уже настоящие тучи. Жара немного спала, но из-за духоты облегчения это не принесло, и поднявшийся несильный ветерок тоже был теплым и душным. Внутри у него было как-то нехорошо, Чий подумал, что, вероятно, из-за погоды, вернее, оттого, что не было видно солнца, нельзя понять, какая сейчас часть дня, он не знал, сколько проспал на привале и чувствовал себя как бы выпавшим из времени. Сопки вдалеке на западе сделались красивыми, темно-пепельными. Краем сознания он отметил, как появляется обычная уже в течение последних дней дремотная усталость, то самое отупение, когда было лень разговаривать и думать. Наверное, можно попробовать взбодриться как-нибудь. Через лень.
