– Спросонья все равно бы промахнулся, наверное.
– Может быть.
Изран довольно замолчал. «Обошлось вроде. Вот и разговариваем уже» – облегченно подумал Чий. Нормально для начала, сейчас только момент не упустить. Они довольно быстро сменили несколько почти бессмысленных тем – так, ничто не о чем. Чий посетовал на то, что плохо заживает лоб, в одном месте, стрелять начало, нарыв, наверное, будет. Много думать тут было ни к чему, в мыслях он перебирал только то, как лучше подойти к сути, незаметней по возможности, может, даже, якобы, невзначай. Это не получалось, если это вообще реально было, незаметно перейти к такой теме. Изран что-то рассказывал, когда он решился.
– Слушай, я вот тут поинтересоваться хотел. Ради чего все это теперь? А?
Изран замолчал, переменившись в лице, и Чий испугался на мгновение, что если он неправильно подумал об этом, когда представлял этот момент. Он заметил, как дрогнули у Израна пальцы на руке. Тогда либо поругают в лучшем случае, либо короткий бесшумный удар, вот этого кулака в итоге. Останавливаться было поздно в любом случае.
– Это правильно, конечно, было, что тогда ты в Деревню вернуться не дал. Нас, может, и в живых бы не было уже. А теперь?
– В смысле? Идем. Как и задумывали, – сказано было, пожалуй, чересчур резковато.
– Это раньше мы шли, а теперь топчемся, не туда, не отсюда, – Чий мгновение подумал. – Они ведь так разбегутся скоро все, тут же есть даже нечего, по большому счету, – он еще раз помедлил. – Тогда отсюда только назад.
На несколько долгих мгновений в воздухе было тихо, потом линия напряженных плеч сломалась. Изран переменил позу, Чий увидел, как напряженно сжатая кисть расслабилась и вновь повисла вдоль бедра.
– А ты как хочешь? Они же идти не хотят. Что, через Болото их гнать? На Громовую, сейчас?
– Да не о ней речь. Они ведь разбегутся так назад, в… Туда, где Деревня была. Ты их удержать думаешь? Есть нечего.
– Посмотрим.
Сам первым пойдешь. Из подчинения бы не вышли, а там хоть к бродячему народу, хоть на пепелище, неважно. Он же умный, он же понимать должен. Чию вдруг пришла в голову догадка. Умный, не умный, слова слишком расплывчатые, неконкретные: так называли и Драра и смышленую собаку, каждый раз вкладывая разный смысл, он привык для себя пользоваться этим словом, применяя его как определение к таким людям, как Борода, например, как он сам. А у них от Израна было отличие, по крайней мере, одно, он также был сообразительный смышленый, едва ли не больше их, не паникер, не болтун и так далее, и так далее. Тоже, вроде, умный. Но у него не было долгой цепи их неудач, не била его так, как их, жизнь, их умность-мудрость была чем-то приобретенным, от того, что учишься очень долго смотреть на себя со стороны, когда у тебя, неудачника по природе, эти неудачи происходят, когда ты раз за разом падаешь лицом в дерьмо, падаешь, поднимаешься, падаешь, поднимаешься, так что, в конце концов, вырастаешь из этого, выдумываешь науку, как не падать слишком сильно или как быстро вставать, Чий не мог подобрать слов, но именно вследствие этого приобретенного он и считал их «умными» или «наученными», а у Израна все было по-другому, он не знал поражений с детства, он был сильнее, умнее, быстрее других. Это была жесткая система поведения, унаследованная вместе с самой жизнью, ему всё давалось слишком легко. Чий не знал, что лучше, наверное, даже вот так вот, только теперь он стал ее заложником, он не мог влиять на систему, ему не приходилось делать этого раньше, и он не умел делать этого теперь.
