Все объяснялось, просто и до конца. И это противоречие: не пустить их сразу, чтоб пойти потом – он просто не знает, как сделать по-другому. Он не умеет по-другому и боится точно также. Умный не умный, а не знает и боится. «Вон и я сам, – подумал он, – глупым себя не считаю, а так же, что делать, не знаю. Только я и не делаю ничего, а он делает, как привык, то что умеет».
Чий вдруг понял, что ему неуютно и страшно теперь. Может потому, что уверенность Израна, хотя и непонятная, а все же создавала впечатление какой-то согласованности и рациональности, то что все произошедшее можно, следовательно, разрешить, и уже мало-помалу разрешается. Жило внутри Чия такое чувство – раз он уверен и чего-то добивается. А на самом деле… На ум пришло какое-то сравнение, все это было на что-то очень похоже, причем до боли, но он никак не мог представить конкретный сюжет, только какие-то слабо связанные ассоциации не то про пастушью собаку, потерявшую хозяина, не то про что-то еще. Ладно, не в примере дело, решать надо, что дальше будет… Все-таки как получалось, значит, такой же, как и все, тоже верит, что там, где-то, у него есть дом. Можно было просто подойти, когда он будет один, и обсудить «в открытую», без намеков да боязни, а так прямо. Что тогда?
Чий опять, не задумываясь, посмотрел куда-то вперед, через чащу зеленых узловатых кольев.
С того их разговора они так больше толком и не общались. Формально Изран то и дело давал понять, что отношение к нему теперь как к одному из своих, как и к Вороту, и Тольнаку, но в действительности он чувствовал, что по сути все осталось прежним, во-первых, из-за их разности, а во- вторых, он по-прежнему, как и задумывалось, был помощью Краюхе на случай угрозы, и, значит, они, как и раньше, были по разные стороны.
«Как бы он отнесся? – Чий задумался. Ну, наверное, все-таки спокойно, да драки бы не дошло, может, даже и доверительно, якобы доверительно, ведь это равносильно тому что поражение своё признать, то что ошибся, а он этого не любит, правды бы, наверное, все равно не сказал, так под дурачка бы заделался. Не знаю, мол, идти надо, а там поглядим. Ладно, пока до этого ещё не дошло, и мы поглядим», – решил он. Тем более что затевать этот разговор не хотелось. Он и сам не знал почему, просто не хотелось. Быть может, потому что раньше, до того разговора, он к Израну лучше относился, ну, сорвиголова он, ну, подчиняются когда ему, любит, брата тенью считал, но это все… Детством от всего этого отдавало или если и не детством, то привычным чем-то. А теперь-то оказывается, что все это не так.
