Да, конечно, можно в гости,
все уже срослися кости:
А кто там на остановке?
Направляется к подъезду…
В глазах огонь, дымится сера –
папа Веры, папа Веры
после очень долгой смены,
после очень трудной смены
папа Веры, папа Веры,
взглядом рубит даже стены,
трудовой отличник смены,
утончённые манеры!
Пустые бокалы, выпит мартини,
мы с тобой одни в пустой квартире.
За окном метель, на стене картина –
под солнцем тёплым цветёт Аргентина.
На площади люди танцуют танго,
между нами мороз, а у них там жарко!
Аргентина смеётся – всё не как раньше,
пары танцуют, а мы всё дальше.
Пустые бокалы, выпит мартини,
давай потанцуем, как на картине.
Как в Аргентине, в пустой квартире,
как будто бы мы – одни в этом мире!
Строим планы наперед мы на годы,
а на пути сплошные пень-колоды.
Вот прекрасно был б жить в Киото,
но срываться, что-то неохота.
Но ведь важная это работа –
из болота тащить бегемота.
Встать с печи и побежать за ворота.
Но шевелиться прям, вообще, неохота!
От кошмарных новостей безнадёга,
и нарастает постоянно тревога.
Засосало прямо в центр водоворота,
и ничего, вообще, неохота.
Просыпаешься с утра – непогода,
и тянет в сон с дремотой зевота.
Щас бы ванну, шоколад и ризотто,
а на войну, что-то неохота!
Страшно так, что нападает икота,
и прямо хочется, как будто бы чего-то.
Бьёт баклуши на районе басота:
О, боже, как же на войну неохота!
Ночью тень с косой у порога,
не хочу, это не моя дорога.
Побросала винтовки пехота –
хватит, братцы, на войну неохота!
На плаху голову склоня,
отчаянно шепчу молитву.
Палач беззлобно, не тая,
вострит проржавленную бритву.
Рукой по шее проведу –
как гармонично всё едино…
Спустя минуту, вознесусь,
а голова нырнёт в корзину.
Сквозь зеркала, сквозь призм систему,
настроив фокус на судьбу,
фотограф вспышкой краткой срезал
событие, время, глубину.
И вот, смахнув с картинки жёлтой,
пыль вековую рукавом,
склонятся головы седые
в воспоминаниях о былом.
Пошамкав ртом почти беззубым,
усугубив печаль вином,
вздохнёт старик: «Ты помнишь бабка…
Какой был вид за тем окном!».
Море пива есть у немца,
и лягушек ест француз.
У меня в карманах пусто,
перед дамами конфуз.
Но зато есть сила духа,
Сила мысли, доброта.
За мужской мой крепкий стержень
все девчонки без ума!
У кого-то много денег
и сплошная годнота.
А у латыша –
лишь хуй да душа!
Итальянец весь в шелках,
и цыган весь в соболях,
а у латыша вещи –
лишь хер да клещи!
Мёрзнут уши, мёрзнет нос,
