Я разговаривал также с массой людей: с военными, с ребятами из Гражданской обороны, с химиками, биологами, другими учеными… Все пытались найти хоть какое-нибудь средство… Кое-кто говорил о контакте, о переговорах… Жалкий лепет! Звинчи и попытки не сделали вступить в контакт. Они приходят, звинчат, и все! Некоторые утверждают: они организованы, значит разумны. Все правильно! Муравьи и пчелы тоже, в конце концов!.. Но взгляните-ка на это с другой стороны: представьте себе, что в глазах звинчей мы – это муравьи. Что человеку стоит разворошить муравейник? И потом, у вас когда-нибудь возникало желание сесть с муравьями за стол переговоров?
Он встает, непринужденно открывает мой бар и достает два стакана. Плеснув туда немного виски, говорит:
– Я экономлю. Виски мало осталось. Знаете, эти звинчи, в общем-то, меня весьма интересуют. Чего они хотят? Нам даже неизвестно, откуда они. С одного из спутников Юпитера, по словам какого-то ученого. Я его слышал по радио, когда оно еще работало. Но он-то откуда знает, я вас спрашиваю? Во всяком случае, несомненно одно: как мыслящие существа мы их абсолютно не интересуем. Похоже, они даже не заметили этой нашей особенности, которой мы так гордимся. Они, без сомнения, также разумны, но совершенно по-другому. Настолько, что нет даже смысла сравнивать.
Он тыкает в меня окурком сигары.
– Вы видели, чтобы звинч зашел в какой-нибудь дом? Заинтересовался каким-нибудь механизмом? Попытался завести автомобиль? Проявил хоть тень любопытства перед пулеметом или телефоном-автоматом? Нет. Если бы не корабли, на которых они прилетели, можно было бы подумать, что им неизвестно даже само понятие техники. Нет, о машинах для звинчания я забыл, но кто-нибудь может похвастаться, что видел хотя бы одну из них? Я слышал, как один биолог утверждал, что достаточно им зазвинчить хором, и результат будет тот же. Так что из этого следует?
Он продолжает говорить как бы сам с собой, перебирая вслух мысли, заполнившие его часы и дни одиночества.
– Они даже не пытались восстановить или просто занять разрушенные города. Даже колонии в метро были временными. Единственное, что они сделали, так это возвели в сельской местности свои поселения – груды желтоватых желатинообразных коконов. Коллективистская деятельность, чисто функциональная цивилизация, чьи законы существования совершенно недоступны человеческому разуму.
Он ударяет себя по колену.
– И все-таки, черт возьми, раз они явились к нам из такого далека, должна же быть на это какая-то причина!
