– Благотворительницы? – усмехнулась Босоркан.
– Не без этого. Но в основном натуральный обмен. Таким образом, подводя итог, могу только вновь повторить всё то же, что сказал ранее. У меня недостаточно информации, чтобы оценить её потенциал и наши позиции.
– Так и что нам теперь с этим всем делать? – задалась она вопросом и, наконец, вспомнила про Петра. Тот в какой-то момент незаметно отошёл в дальний угол кабинета, так что Босоркан про него напрочь забыла. – Пётр?
– Да, Анна Владимировна, – отреагировал он, сделав два шага вперёд.
– Ты её боишься?
– Я и вас боюсь, Анна Владимировна.
– А кого ты боишься больше?
– Вас, конечно, – спокойно признал литавец. – Но вам я нужен. А ей – нет.
– Это непродуктивная позиция, Анна. Пётр прав. Он ничего сделать не сможет, только сам пострадает, и её против нас настроит. Здесь нужен другой вариант.
– Ты нашёл его? – Босоркан развернулась к Боровому и опять скрестила руки на груди.
– Повторюсь, я продумываю. Я пока не обладаю всем объёмом информации. Второй раз ошибиться нельзя.
– Нельзя не согласиться, – отреагировала Анна с ноткой раздражения в голосе и вновь переключилась на Петра. – А что остальные? Здесь хоть проблем нет?
– Нет, Анна Владимировна, по остальным всё хорошо, все будут готовы строго ко времени.
– Может, у него ещё кто-то есть? Жена не вариант?
– Воцерковлённая. Пётр как об стенку горох.
– Другие любовницы? Неужели никого?
– Никого, Аня, – сказал Иван Иванович. – Так бывает.
– А если Лету?
– Отрава. Ты же знаешь. Не успеем. Или завалим всё дело.
– Так что ты предлагаешь? Что делать, Ваня?
Босоркан, неожиданно для Петра, дала слабину, совсем по-девичьи надувшись и закусив губу. Боровой заметил удивлённое и в одновременно ехидное выражение на лице литавца и поспешил лишить его этого удовольствия.
– Пётр, ты свободен на сегодня. Будь добр, скажи Лете, что Анна Владимировна больше никого не принимает.
Тот убрал с лица выдавшую его мину, но оставался на месте.
– Подожди, – сказала Босоркан.
Она подошла к столу, выдвинула ящик и выставила маленькие белые баночки из пластика.
– Возьми. Здесь по 5 миллилитров.
Литавец забрал со стола 11 пробников, упаковал их в бумажный пакет, кивнул и вышел из кабинета.
