– Фёдор Степанович?
Со стороны автобусной остановки к подъезду подходила Кира.
– О, привет! С работы?
– Что-то случилось?
– Не знаю пока. Пока не случилось.
– Так а…
– Не знаю. Потянуло.
Он неопределённо пожал плечам, почувствовав неловкость.
Около часа назад в сердце кольнуло. Не так как обычно, без явных признаков. Может, перестраховался, зря побеспокоил.
Кира с волнением открыла дверь подъезда и через ступеньку понеслась домой. Фёдор Степанович с объемным чемоданчиком лишний раз скакать не решался, да и не горело. Он это точно знал: пока не горело.
Поднявшись на пятый этаж, вошёл в приоткрытую дверь.
– Ну как?
– Да вроде всё нормально, – ответила она, возвращаясь в коридор из комнаты как была – в верхней одежде и обуви.
– Фёдор Степанович, здрасте, – донесся из дальней комнаты голос Катерины, – я вас не вызывала, честно.
– Привет, Катрусь. Верю, – отозвался он, ещё больше смутившись.
– Что будем делать?
– Ты уж извини, сбоев не бывало. Потянуло, значит, что-то будет.
– Понимаю. Проходите, поужинаем тогда.
Он помог ей снять куртку, разделся сам и прошёл на кухню, оставив чемоданчик в коридоре.
– Катерин, как дела?
– Она не слышит, в интернете в наушниках сидит.
– Растёт, что уж там. Скоро и в комнату пускать не будет, – со знанием дела описал перспективы переходного возраста отец двоих уже взрослых детей.
– И не говорите… Страшно представить. Вы пока чайник поставьте, ладно? Я переоденусь.
– Давай, давай, Кирочка. Не обращай на меня внимания. Я всё сделаю.
Фёдор Степанович взял с плиты чайник, вылил оставшуюся воду, прополоскал и поставил под кран. Набрал три четверти, зажёг конфорку и поставил чайник греться. Лампочка на кухне почти незаметно мигнула от перепада напряжения.
Домовой замер, прислушиваясь даже не ушами, а нутром. Нутро помалкивало.
Спустя секунду лампочка заморгала. Но свет вновь стал ровным.
– Думаю, проводка, – крикнул он Кире.
Нить накаливания вновь бешено заморгала, раздался хлопок, из комнаты донесся ещё один, третий прозвучал из коридора, в квартире воцарилась темнота. Её разорвала ярко-красная искра, несущаяся зигзагами навстречу Фёдору Степановичу.
Не успев толком опомниться, он резко отклонился в сторону. Искра замельтешила по кухне, подлетела к окну, хаотично выписала у стекла несколько пируэтов, как назойливая муха, пытающаяся прорваться наружу, зависла, развернулась и устремилась обратно в комнату.
Фёдор Степанович ринулся следом. Красный след с жужжанием рассекал воздух. Глаза, еще не успевшие привыкнуть к темноте, не видели ничего, кроме искрящегося мечущегося пятна.
