Комендант развернулся обратно. Длинные красные волосы Босоркан поднялись с её белоснежных плеч, словно раздуваемые вентилятором, и локонами-щупальцами опутали котёл. Она склонилась к бурлящей массе и зашевелила губами. Семён Семёнович попытался было уловить смысл слов, но усиливающийся ветер уносил отголоски в сторону.
Он поёжился. Сквозь пиджак пробирало холодом.
Стало темнее.
Оглянувшись, он увидел, что по периметру крыши, вокруг здания, закружили птицы. С каждой секундой их становилось больше. Тёмные крылатые создания, громко каркая, заполоняли воздух, описывая ровный круг, в центре которого была Босоркан.
Вороны прибывали, уплотняя живое кольцо. Чёрной трубой они оградили крышу от города, оставив лишь кусок тёмного неба со звёздами. Шелест их крыльев поднимал ветер, но, сомкнувшись, наконец, плотной стеной, пернатые чудовища в один миг замолчали. Не слышны были больше ни птицы, ни город. Тишина зазвенела в ушах. Тук-тук-тук. Сердце раскатами грома отдавало в пугающей тишине.
Чушь какая. Сон. Просто сон. Сморило под вечер. Конечно, сон. Это не может быть явью. Проснуться, срочно проснуться. Он больно ущипнул себя за щеку.
Химера не отпускала. Красный кокон раскрылся, и белоснежное тело шефини – абсолютно голое распрямилось в воздухе. Семён Семёнович сглотнул: крупные груди с тёмными кругами сосков упруго колыхались навесу, тонкая талия плавно расходилась в округлые бёдра, внизу живота горел алым пламенем треугольник волосков. Нимфа висела над крышей, не касаясь поверхности.
– Сатор. Арепо. Тенет. Опера. Ротас.
Теперь комендант хорошо слышал её голос, рассёкший звенящую гробовую тишину.
– Сатор. Арепо. Тенет. Опера. Ротас! Сатор! Арепо! Тенет! Опера! Ротас!
По фарфоровой её коже пошли мелкие трещины. Они забегали, покрывая точёные ноги, руки, живот, обволакивая сеткой грудь, поднимаясь к её лебединой шее.
Присмотревшись, Семён Семёнович с ужасом понял, что это вовсе не трещины. Шефиню заполоняли пауки. Они метались по коже, опутывая плотным строем каждый сантиметр её тела.
Комендант задрожал от страха и отвращения, прижался плечом к трубе и вытер проступившую испарину. Паучья армия добралась до лица Анны Владимировны, чёрной маской скрыв его красивые черты.
Что ж делать? Что предпринять?
У него подкашивались коленки.
Спустя секунды потемневшая фигура вздрогнула, подняла руки и резко дёрнула вниз. Одним махом она сбросила наземь членистоногих. Но куда делась Анна? Вместо стройного молодого тела в воздухе висела уродливо сморщенная старуха. Худые костлявые ноги, обвисшие живот и грудь, сгорбленные плечи, болезненные жёлтые и багровые пятна по коже, морщинистая шея и лицо… лицо словно семидневный труп поднялся из могилы.
