– Так, разбавим синий розовым, – господин Брыкин выгладил бледно-розовую рубашку. Господин Брыкин любил чувствовать себя модным. Не стеснялся ярких цветов в одежде и умел грамотно их сочетать. Примерив, он с удовольствием посмотрел на себя в зеркало. Затем снова все снял. Аккуратно повесил на вешалку, стряхнул невидимые пылинки. Взялся за туфли. К своей обуви он относился не менее требовательно, чем к одежде. Парадными и любимыми были черные лаковые туфли. Он натирал их мягкой бархатной тряпочкой минут сорок. Затем отставил, удовлетворившись блеском.
Приближалось время их встречи. Господин Брыкин с удивлением обнаружил, что он начал волноваться. Вдруг начал все ронять, задевать стены, не вписываясь в межкомнатные двери. Наконец, оделся и обулся. Последний штрих – парфюм.
Окрыленный, вдыхая шлейф собственного аромата, он вышел из дома. Туфли сияли. Сиял господин Брыкин. Шаги отбивали ритм: «к ней, к ней».
Он уже наметил план прогулки. Сначала они пройдутся по парку. Затем, через набережную, неспешно выйдут к небольшому ресторанчику. На самом деле, он не знал, что это за место, какая там кухня, цены. В этом заведении он еще ни разу не был. Просто как-то раз прогуливался мимо и увидел через окна интерьер ресторана, показавшийся интересным. А когда они познакомились, он вдруг подумал, что было бы просто чудесно зайти с ней в то место, где никто из них ни разу не был. Хотел, чтобы это стал их ресторан. «И уже там…», – думалось господину Брыкину… На этом месте он останавливался, не желая заранее нервничать. Что конкретно «уже там» будет, он себе четко не представлял. Дух захватывало. «Как-нибудь разберемся», – спешно тормозил сам себя, как только, забывшись, снова в мечтах доходил до сокровенного момента. Но все пошло не так, как он запланировал.
Впуская своего кавалера, женщина отворила калитку. Мужчина увидел ее в будничном рябеньком платье. Вот только не заметил прически. Люсьена всю ночь проспала на бигудях. Измучилась очень, но результатом, все же, осталась довольна. Да, поменять свой имидж она не успела, в чем сама же на себя сейчас злилась. Хотя попытка была.
Люсьена тоже готовилась к предстоящему ужину. И с не меньшей тщательностью. Открыв шкаф, она вдруг поняла, что ей совершенно нечего одеть для подобной встречи. Оказалось, что платье, в котором она мысленно уже пошла на ужин, от длительного лежания никуда не годится. Надев его, и придирчиво всматриваясь в свое отражение, Люсьена помахала головой:
