Утренний сон нарушил продолжительный звонок в дверь. Никита набросил на голову подушку. Он не думал открывать, но кто-то был очень настойчив.
В поисках воды мужчина приподнял голову. На часах было уже девять утра. Он опустошил забытую кружку застоявшейся воды, чтобы хоть как-то утолить бешеную жажду.
– Кого там черт принес? – прохрипел Никита, натянул майку и направился к двери. – Кто там? – сонным голосом спросил мужчина.
– Это я, Лиза! – Никита распахнул дверь и на пороге возникла приятной внешности особа. – Ну-у-у, заходи, не стой на пороге, – мужчина схватил ее за руку.
– Ты почему трубку не берешь? Я звонюзвоню. Со вчерашнего утра не могу до тебя дозвониться! Ты опять пил? – спросила девушка.
– Лиз, послушай. Ты опять будешь меня
жизни учить?
– Я волнуюсь за тебя, неужели ты не понимаешь. Ты мне не чужой человек, – девушка достала из сумки бутылочку «Нарзана». – На вот, выпей. Собирайся, ты помнишь, какой сегодня день? – она прошла в комнату.
На первый взгляд, в комнате не было грязно – лишь на стуле у кровати стояла недопитая бутылка водки и блюдце с закуской. Девушка схватила бутылку, тарелку и направилась в сторону кухни.
– Давай в душ и собирайся, я тебя на кухне жду, – Лиза выбросила бутылку и содер жимое блюдца в переполненный мусорный пакет, помыла посуду и приготовила завтрак. Через несколько минут еда была на столе. Аромат яичницы и заварного кофе разнесся по квартире, скрывая на время стойкий запах перегара.
Никита вышел из душа, обмотанный полотенцем. Девушка чуть было не опрокинула тарелку. Кусая губы, она наблюдала за его походкой. По его телу все еще стекали капли воды. Он, словно Аполлон, направлялся к кухонному столу.
– Присаживайся! – Лиза пододвинула тарелку и коснулась плеч Никиты. Жест получился нежным.
Лиза Мишинева была его сокурсницей в колледже. Они дружили уже более десяти лет. Девушка была безумно в него влюблена, но старательно это скрывала. Бывало даже, что выдумывала любовников, чтобы Никита ничего не заподозрил. Между ними была не просто дружба, а самые теплые отношения, как у брата и сестры. Никита даже подумать не мог о том, чтобы прикоснуться к ней. Она сочетала в себе все прекрасное, но никогда не была объектом его сексуальных желаний. Он какое-то время догадывался о ее чувствах, но всегда прогонял эти мысли прочь.
– Мы уже опаздываем, у нас назначено, ты помнишь? – спросила девушка.
– Лиз, зачем это нужно? Я больше к ней не пойду, мне после нашей последней беседы еще больше жить не хочется!
