– Спасибо, что придержали сорванца! – обратился он ко мне. – Утомил сегодня изрядно.
Заметив скамейку, он стащил вторую перчатку и не спеша сел, отдуваясь.
Я нагнулся, чтобы оказать любезность псу – кинуть палку.
Чарли, недобро фыркнув, посмотрел на меня и наступил на неё. Некоторые собаки чуют во мне нечто кошачье за версту.
Приметив рядом со скамейкой питьевой фонтанчик, я прислонил велосипед, и, припав, начал жадно пить. На тот момент я проехал уже с десяток миль. Тёплая струя не давала отдохновения, но утоляла. Почувствовался даже некий абрикосовый привкус, словно наваждение.
Сбоку легла тень – кто-то принялся шумно хлебать воду в соседнем низком фонтанчике. Скосив взгляд, я оцепенел! Чарли небрежно облокотившись, стоял на задних лапах рядом и, нажав кнопку, лакал воду.
– В цирке, наверное, научился, – легко пояснил незнакомец.
Он достал расчёску и разгладил жёсткие вихры, тронутые сединой.
– Купил его год назад на ярмарке в Провиденсе. Какая стояла погода. Как сейчас!
Чарли удовлетворил свою насущную потребность и снова опустился на четыре лапы, лихо утерев усы.
Из кустов, ведущих к дорожкам, протиснулась на нашу полянку фигурка в велосипедном шлеме и с байком.
Она остановилась и оглядела нас.
Чарли прижал уши и затаился.
Свет упал на лицо под шлемом, когда она повернула голову.
Я не видал ничего красивее никогда, возможно.
Иногда всё происходит слишком быстро.
– Простите, у вас насоса не найдётся? – она кивнула на вялую покрышку и улыбнулась.
Где-то в ветвях певчий соловей толкнул в воздух аккорд. Он достиг меня в полном объёме и цвете. Ударная волна прицельной трели. Гармоника октав. Здесь, и вправду, много птиц.
– Насос? – я растерянно обернулся к фабриканту и снова посмотрел на неё, пытаясь сконцентрироваться на вопросе.
– Да, – она снова улыбнулась.
Хоры, торжественно выводя нежные рулады небесной кантилены, перешли в звенящий мажор. Где-то в тёмной кроне зашелестели ангельские переливы.
Фабрикант с интересом разглядывал деревья. Чарли раздумывал: сбегать ли за палкой ещё разок.
Она сняла шлем.
Непослушный сноп жёстких завихрений расправился и упал с чуть склонённой головы. Она завела волосы за шею. В листве запрыгало солнце.
– Элиза, – протянув руку, просто представилась она.
Я качнулся с протянутой рукой вперёд, и, кажется, не сразу попал в её ладонь.
Луч отразился в её глазах, сверкнув ярким бликом весело.
– Эта камера сводит меня с ума. Мне осталось всего два круга, и я, кажется, потеряла чёртов насос или забыла его дома.
