Как-то осенью, будучи дежурным, Слава примерно в 3.30 утра отправился с уже опытным водителем-ефрейтором на бортовом ЗИЛ-130 получать служебный груз с парома. Получив груз, поехали обратно в часть. До нее было примерно 15-20 км. Рассвет еще не наступил, и пустынная ночная дорога быстро бежала под колеса грузовика. Вдруг впереди, в свете фар, из леса выскочил заяц и побежал по шоссе впереди машины.
– Ну все, попался! – сказал водитель-ефрейтор, и прибавил газ.
– Теперь не выскочит из света фар! Он как в тоннеле. Надо брать!
– Как брать?
– А очень просто. Нагоняем, берем между колес, и когда заяц будет под машиной, резко тормозим!
Так и сделали. После резкого торможения остановились, вышли из машины. Заяц лежал на дороге бездыханный и абсолютно целый. То ли с испугу подпрыгнул и убился об днище грузовика, то ли получил инфаркт.
– Этот прием ночью всегда срабатывает, – сказал бывалый уже водитель и закинул зайца в кузов.
Дивизион еще спал, а ефрейтор уже мастерски разделал зайца. Слава по-честному отдал ему половину.
– Иди сразу на кухню и приготовь себе и товарищам. Разрешаю.
Ну а вторую половину зайца Слава с офицерами-холостяками приготовили и умяли на ужин в этот же день.
На острове, являвшемся природным заповедником, охранявшимся государством, было много диких животных. Зайцы, низкорослые олени, кабаны. Дом офицерского состава дивизиона стоял прямо в лесу, и утром, особенно зимой, возле подъезда часто были видны свежие следы оленей и кабанов, забредавших сюда в поисках корма. Офицеры, несмотря на запрет, иногда ходили в ночное на охоту. Взяв в «оружейке» автомат, шли на заранее подготовленную засаду в 2-3км от дома и караулили. Возвращались, как правило, с добычей. Слава не ходил с ними, не хотел участвовать в такой охоте. Да и мясо того же кабана было всегда очень жилистым и не вкусным. Такое мясо надо было сначала 6-8 часов вымачивать и мариновать, а молодые офицеры, порезав его, сразу бросали на сковородку. Естественно, что оно после этого было не совсем пригодным для еды, ну чистая резина.
Проходя службу на эстонском острове и поневоле общаясь с местными эстонцами, Слава понял, что разные поколения эстонцев относятся к служащим там русским офицерам по-разному. Старое поколение, которым в конце тридцатых годов было около двадцати и больше, относилось к русским как к оккупантам, захватившим их страну. Они еще помнили буржуазную Эстонию тридцатых, а пришедшая советская власть многих из них разорила. Именно представители этого поколения служили в фашистских карательных и войсковых подразделениях во время Великой Отечественной войны.
