Танге Тингл и туманы | страница 3
До самого утра хлопотали они с Рахой над мальчиком. Согревали, крепким бульоном поили, травы запаривали, ссадины мазью целебной мазали. Весь посечённый был, будто долго бежал через лес, не разбирая дороги. А куда, от кого – и не спросишь. Лишь на рассвете, впервые открыв глаза, посмотрел на них мальчишка благодарно, показал на себя рукой и сказал одно только слово: «Танге».
С тем и провалился обратно в сон.
Утром про найденыша гудели все. Кто-то припомнил за лесом небольшое кочевое поселение, которое давно уж снялось со стоянки. Порешили артиланы, что ребенок от них отбился. Странный был там народ, и в каждой семье по десятку детей – вот и не заметили пропажи.
Что касается Рахи и его жены – им, напротив, не дала судьба наследников. И стал Танге им сыном. Не иначе как боги подарок сделали.
Быстро выучился Танге новому языку, а после – и охотному делу. А когда стар стал отец – заменил его совсем, и не было ему равных ни по скорости, ни по реакции, ни по способности тихо передвигаться. Даже птицы, и те его не слышали – хоть подходи и голыми руками дичь бери, не тратя стрел.
Счастливы были родители, как не гордиться таким сыном!
Но все ж была одна странность, о которой мать только и знала. И, хоть и беспокоилась, а виду не подавала.
По осени и по весне по лесам тинглов протягивались особо плотные туманы. И тогда Танге становился задумчивым. За обедом мог ложку пару раз мимо рта пронести и на том еду закончить, к вечеру все больше молчал. А ночью (только мать и просыпалась) неслышно уходил из дома, чтобы вернуться уже под утро.
И так всякий раз. Только туман прогуляется по лесу – и ночью уходил приемный сын из дому.
А наутро Танге был счастлив. И работа спорилась ладнее обычного, и песни пелись громче. Будто там, посреди липкой мороси, был источник жизни и радости.
Не раз и не два пыталась мать спросить, зачем и куда он уходит по ночам.
– Показалось тебе, сон привиделся. – вот и весь ответ.
Потом наступало долгое лето, когда туманы сторонились поселений, уползали в самые дальние чащи, хоронились до поры. И захочешь отыскать – не дойдёшь! И ночные вылазки Танге забывались.
А затем он и вовсе влюбился! Не говорил, конечно, но Самиша, соседская дочка, теперь стала часто бывать у них дома. То силки поможет Рахе вязать, то с пирогами на кухне полдня проведёт.
До самой поздней летней ночи гуляли они с Танге по окрестностям. На деревьях сидели, глядя на близкие звёзды, до большой воды добегали и, наперегонки с приливом, носились по кромке.