– Постой, Мартин, – остановил его Рик.
– Давай задержимся чуток.
– Согласен, чел. Вынужден признаться, что даже я немного чувствую усталость. Давай, падай сюда, – сказал Мартин, садясь на бордюр.
– Слушай, даже не верится, что мы сделали это. Ты уже передал начальству?
– Еще нет, когда бы я успел. Но они, как и всегда, были в курсе процесса. Думаю, там не дураки, и уже все поняли. И все же, я передам им, и поручу тебе подготовить отчет, чтобы я смог его скинуть. Но это не сегодня и не завтра, так как я уже оповестил всех, что мы будем, угадай что? Правильно. Отрываться, мать их! – громко произнес Мартин, напрягая все тело от радостной агрессии.
– Да, Мартин, поверить только. Кажется, будто совсем недавно мы так же сидели после моего первого дела, и вот уже настало время мне повторить твой путь.
– Не поверишь, Рик, – перебив его, начал Мартин.
– Но я тебя понимаю. Мой путь тебе покажется длиннее, и да, так и есть, но черт возьми, я не чувствую этой дистанции. Словно между моими первыми шагами в этой сфере и тем, что я стою сейчас уже с тобой, прошло не больше пяти минут. Это удивительно, Рик. Столько всего успело произойти, столько лиц, слов, информации – будто все это уместилось в какие-то считанные минуты. Время будто сжалось, чувак. Черт, я никогда не был ни с кем так откровенен. Я привык, что все меня видят таким, ну ты знаешь. И вот сейчас, Рик, я ощущаю тоску. Столько лет я был тут, столько лет руководил всем этим, стремясь к этой точке, границе, к которой меня привели мой труд и упорство. Но сидя здесь, делясь с тобой всем этим, подойдя вплотную к границе, которую осталось лишь пересечь, мне не хватает решимости это сделать. У меня нет такого ясного ощущения, которое придавало мне сил, энергии – ощущения, что я этого хочу. Я не знаю, стоит ли делать этот шаг, Рик.
Для Рика все это было настолько неожиданным откровением, что он некоторое время потратил на осознание того, что это реальность. Ему казалось, что слишком много необычного с ним происходит в эти часы, и было ощущение, что все это происходит с кем-то другим, а он вынужден наблюдать, словно заключенный в чужих глазах, узник. Понимая, что ему уже пора вступить в этот диалог, он сделал усилие, чтобы понять Мартина, потому что слишком сильно чувствовал необходимость поддержать своего друга.
– Мартин, я тебя понимаю, друг. В конце концов, ты человек, и всем нам свойственно испытывать чувства, эмоции. И что нас отличает друг от друга, так это то, что нам дано выбирать. Но сейчас, я очень четко вижу, что в тебе говорит страх, Мартин. Все хорошо, страх сделал нас теми, кем мы сейчас являемся. И порой он выходит из-под контроля, чтобы напомнить нам, что мы не автоматизированные роботы. В данном случае, это страх нового. Ты выходишь за границы той зоны, которую ты сам сформировал вокруг себя. И тебе здесь комфортно, Мартин. Тебя здесь любят, уважают. Ты знаешь, как здесь все устроено, все до маленьких винтиков. Ведь все это твое. Однако жизнь такова, что приходит время расставаться с чем-то. Ты знал это Мартин, ты знал об этом еще до того, как появился я. Ведь именно поэтому ты нашел меня. Ты видел во мне себя, как выразился ты сам. Нашел, потому что искал, возможно, сам не понимая, почему. Вот и настало время ответов на все вопросы, Мартин. Все, что я тебе только что сказал, ты знал и до меня. Просто наступает момент, когда человеку об этом необходимо напомнить, и ты счастливый уродец, мать твою, что я оказался рядом, – последняя фраза вызвала смех у Мартина, и Рик понял, что наконец-то он смог хоть чем-то отплатить ему.
