— Ну наконец-то, дотелепала! — приветливо встретила меня добрая родительница. Я вздохнула, переступая порог:
— И тебе добрый вечер, мамочка! Ты понежнее давай, а то я не одна, спугнешь еще добровольца!
Родительница поправила очки, всматриваясь в маячившего за моей спиной Черкасова.
— Здравствуйте-здравствуйте… О, это же Артем, твой бывший однокурсник, да?
Вот что значит учительская память: столько лет не виделись, а опознала с первого взгляда! Артем заулыбался и закивал, польщенный.
— Сколько лет, сколько зим! — продолжала соловьем заливаться мама. — Как ты вырос…
— Он и тогда был не метр с кепкой, — скидывая куртку и обувь, вставила я.
— …похорошел!
— Бу-га-га! — прокомментировала я, ныряя в мамину спальню и осматривая поле деятельности. Или, скорее, поле боя: безжалостно выпотрошенный мебельный монстр гостеприимно зиял навстречу распахнутыми дверями, его внутренности грудами и стопками возвышались на кровати и на полу. — Мама, ты же еще в прошлый раз обещала разобрать старую одежду и отдать на переработку или в социальную службу! Пальто какой давности? Тридцатилетней? Или что, еще бабушкино?!
— Чтоб ты понимала! — Родительница отобрала у меня тяжелый, неопределенно сизого цвета лапсердак. — Это ведь еще советского производства! Посмотри, какой драп, теперь такого не выпускают, один Китай кругом! Если перелицевать и пуговицы заменить…
Я безнадежно махнула рукой. Сотни раз слушала эти песни!
— Да ладно, как хочешь, мо́ли тоже надо чем-то питаться… А где Димка? Уже поди на кухне наш ужин приканчивает?
Мама забегала глазами.
— У Димы ЧП…
Вот так и знала!
— И какое же? — насмешливо поинтересовалась я. — Пальчик заболел? Носик потек?
— Машина сломалась…
— Он не в курсе, что общественный транспорт в городе еще никто не отменял?
— …и ему обязательно нужно сегодня на СТО!
— Конечно-конечно! Мам, ну почему опять всё я? Детей у тебя, между прочим, двое!
Родительница сделала страшные глаза.
— Евгения, давай перестанем обсуждать наши семейные дела в присутствии посторонних!
— Да какой Черкасов посторонний! — отмахнулась я. — Вон ты, оказывается, сколько лет хранила в памяти его светлый образ!
Ухмылявшийся Артем, слушая нашу обычную перепалку, снимал пиджак и закатывал рукава рубашки.
— Ну раз я уже буквально свой, надеюсь, меня потом накормят ужином? Светлана Алексеев… Александровна, я ведь до сих пор ваши пироги помню!
Знает, чем взять мою несгибаемую маму — похвалами в адрес ее кулинарного таланта! Кстати, вполне заслуженными. Я вот не в нее, фаст-фуд — наше, в смысле,
