Женщина сжала края раны, игла вошла под кожу, стягивая порез. Стежок за стежком, как заплатка на старой рубашке, только вот тут не ткань – живой человек.
– Боль, наверное, адская? – участливо спросила Карина.
Нергал глянул вопросительно, и девушка тут же осеклась. Ее взгляд скользнул по обнаженной груди мужчины, учительница вздрогнула, едва сдержав крик. Через всю грудину, от ключицы до пупка, пролегал ярко-алый застарелый шрам, вздувшийся бугром.
Это что же за рана такая? Кто ее нанес? Ему же разворотило все туловище! Как он выжил? Вот тогда, наверное, боль была адская… А сейчас так – не страшнее комариного укуса.
Карина содрогнулась, рассматривая убийцу, как в первый раз. А в общем-то, так оно и было. Даже вчера, во время секса, она не видела мужчину целиком. Только сильные руки и грубые ладони.
Нергал сидел ровно, неподвижно, будто внутри стальной стержень. Голова абсолютно лысая, на лице – тоже ни следа растительности. Череп покрывают татуировки, три полоски совершенно незнакомых рун тянутся от края лба через весь затылок. На торсе тоже татуировки – сложный орнамент концентрических окружностей, соединенных между собой замысловатым узором. И шрамы, шрамы, везде следы ран! Большие и маленькие, горизонтальные и вертикальные, давние и относительно свежие, они покрывали руки и тело ровной сеткой.
Плечи тощие, хоть и широкие; узловатая спина, короткая шея; хорошо заметный на худощавом теле пресс. На левом виске женщина заметила стародавний след пули. Учительница, конечно, далеко не эксперт по криминалистике, но все же, выжить после выстрела в голову…
И этот жуткий разрез на груди… Будто бы мужчину вскрыли, вынули сердце и зашили обратно! Карину передернуло от одной мысли о подобной операции.
Наконец, девушка завершила операцию. Иголка отправилась восвояси, концы нити затянулись грубым узлом. Нергал поднялся, благодарно кивнув. Холодный взгляд мужчины пробежался по Карине с ног до головы, ей вновь стало не по себе.
– Мне нужен секс… – он произнес это буднично, как обычные люди желают спокойной ночи.
На этот раз женщина не сопротивлялась. Рихтер стянул с нее свитер, следом отправилась майка, чашечки лифа упали к ногам, обнажив внушительную грудь. Мужчина присел, помогая снять непослушную юбку. Сорвал трусики, явив на свет квадратик интимной стрижки. Завалил на кровать и вошел, не утруждая себя излишними ласками. Карина морщилась, как и вчера поражаясь его размерам и напору.
