и ничего меня больше не могло отвлечь – я рисовала.
Летая над городом, я вглядывалась в окна каждого дома, пытаясь отыскать то, что сможет закрыть эту пустоту, ведь без неба нельзя.
Сложность была только в одном, я не знала как выглядит то, что я ищу.
На секунду мне показалось, что я нашла, там, из – за угла дома, доносилась красивая и нежная мелодия флейты, я закрыла глаза и полетела на звук, но не успела, меня ударили словно назойливую муху, наотмаш, несколько раз, смакуя и приплясывая.
Что было потом, я не помню, когда я очнулась, моя голова сильно гудела, невыносимо тошнило и очень хотелось спать.
Картина валялась в луже крови , а мольберт превратился в груду щепок.
Я попробовала подняться, но в глазах опять все потемнело.
Рев двигателя, духота и невозможность пошевелиться. В небольшую дырку в полу я видела, как крутится большое колесо, отправляя всю пыль и грязь с дороги прямо мне в лицо, меня куда-то везли в железной будке без окон, заполненной доверху телами, которые стонали, кряхтели и выли.
Время превратилось в вечность.
Мне уже стало все равно куда нас привезут и что с нами будут делать, было одно желание побыстрее выбраться из этой консервной банки. Когда двигатель умолк и открыли двери, я почувствовала облегчения.
С улицы доносился истошный лай собак, когда он приблизился вплотную, нас начали выводить.
Выдергивали по одному, за руки, за ноги и выталкивали наружу, дальше люди бежали сквозь строй до железного ангара, а вслед им сыпались удары резиновых палок, если человек падал, спускали собак, они грызли им пятки, брызжа во все стороны слюной и кровью, заставляя подняться.
Когда очередь дошла до меня, я собрала оставшиеся силы и побежала со всех ног, прикрывая голову руками. Меня не тронули, весь строй гоготал и катался по полу, держась за животы, а самый толстый из них тыкал в мою сторону пальцем и безудержно хрюкал.
– Где мы? Вам помочь? – я обратилась к мужчине, который сидел напротив меня.
Ему было лет 40, ну или чуть больше, он пытался одной рукой перевязать рану, вторая рука у него была бесполезной, она безжизненно раскачивалась из стороны в сторону,словно сухая ветка на ветру.
– Не стоит, я справлюсь.
– Вы не знаете куда нас привезли?
– Знакомые места. Санаторий, Вы же видели, пилюли уже раздали всем, сейчас будут по палатам разводить.
– Вы так шутите?
– Здесь нельзя грустить, иначе не выжить. На тюрьме мы, милочка.
– За что? Это какая то ошибка…
– А здесь все ни за что, по ошибке, у любого спросите. Могу предположить только, если с площади забрали, значит, за свободу слова, день и ночь таких как Вы везут, по этой милости истинные арестанты домой зайти не могут, третьи сутки в стакане сидим.
