Вещи Рея, в которых она вчера заснула, Евангелина бережно свернула, намереваясь чуть позже постирать в руки, чтобы ни в коем случае не повредить, и убрать в шкаф. Побрызгав в лицо холодной водой, она, оглядываясь, поднялась в свою комнату. Желая немного сгладить впечатление от своего вчерашнего неподобающего вида, девушка достала с верхней полки шкафа аккуратно сложенную форму, которую ей выдали в «Авроре» на случай официальной встречи с высшим командованием. Конечно, этот комплект следовало надеть вчера, но было уже поздно жалеть о несделанном.
Евангелина решила хоть сегодня продемонстрировать Виктории, что она не окончательно обнаглела. Обычно рядовые сотрудники не надевали мундиры, постоянно их носили только главы отделов, но, тем не менее, форма выдавалась всем без исключения. Свой комплект девушка надевала лишь однажды ‑ во время примерки. Теперь же она взглянула на брошенные на стул вещи с долей восхищения: насыщенно‑чёрная ткань ничуть не слежалась за полтора года и нисколько не слиняла на белую оторочку. Евангелина сочла, что для брюк уже слишком тепло, и подобрала достаточно официально выглядящую чёрную юбку, которая могла сойти за часть формы. В «Авроре» она видела, что всегда одевался строго по форме только Виктория Дуглас. Другие женщины более свободно подходили к выбору одежды: Лидия Калинина вместе с мундиром надевала шорты и высокие гетры, Брунгильда Веласкес ‑ не вполне уместную для военной организации вычурную юбку, а наряд Мао Бин вообще не выдерживал никакой критики: даже пиджак она сменила на длинный плащ, приколов на него нужную нашивку. Поэтому Евангелина решила, что не будет ничего страшного, если она поступит примерно так же.
Облачившись в форму, девушка осторожно выглянула в коридор. Рейвен не торчал перед дверью, так что она беспрепятственно спустилась вниз. Даже не подумав о завтраке, она поспешила к входной двери. Перед столиком в прихожей Евангелина на минуту притормозила. На нём стояла ваза, которую она разбила вчера. Её любимая, которую Рей подарил на выпускной в школе. По светлому фарфору вилась тончайшая сеточка трещин, но каждый кусочек оказался аккуратно подогнан к другому.
Солнце неспешно поднималось над городом, протягивало первые робкие лучики к узким улицам и заглядывало в окна. По тротуару бежали две пары босых ног, разбрызгивая воду из луж, оставленных ночным дождём.
‑ Постой! ‑ хрипло засмеялся парень, преследуя хохочущую подругу.
