Глаза Госпожи Матери не позволяли нам говорить.
– В Свитке ничего не сказано о прислужницах, значит, Хэ может отправиться с господином Ли. (Вот чего ждал от меня учитель!)
– Я не могу допустить, чтобы юный господин Ли был совсем один в чужих краях, с чужими людьми.
Она замолчала, набираясь сил. Ни я, ни Хэ не смели произнести ни звука.
– Ты будешь с нашим господином Ли, Хэ. Ты исполнишь свои клятвы. Я смогу обойтись здесь одна, – Госпожа Мать улыбнулась каким-то своим мыслям.
– Ты не должна переживать из-за этого, наша добрая Хэ, не сердись на меня, – Хэ низко, до земли поклонилась и, закрыв лицо руками, отошла в сторону.
– Дорогой мой, – голос Госпожи Матери чуть дрожал, когда она обратилась ко мне, – Хэ будет тебе верным стражем и помощником. Никогда не расставайся с ней. Ты умный, сильный. Духи предков не оставят тебя. Я всегда буду заботиться о тебе, – ей становилось все труднее говорить. Я встал на колени у самого ложа. Легкая рука легла мне на голову. – Да дарует тебе судьба… – шептали ярко накрашенные губы.
– Госпоже надо отдохнуть, – Хэ тихонечко вывела меня из комнаты.
– Хэ, Хэ, – я с ужасом смотрел на няньку, – она (я боялся сказать это слово. Я уже знал, что умирают, но представить, что это может случиться с моей Госпожой Матерью?? О, нет!!!)… Она… она…
– Нет, дорогой господин мой, Госпожа просто очень переволновалась и устала.
– Не обманывай меня! Я видел! видел!
– Да, Госпожа наша очень больна. Но она еще поправится и увидит, каким вы станете взрослым и каким важным вещам выучитесь в Школе.
– Идемте, господин мой Ли. Надо хорошенько отдохнуть. Завтра утром мы отправимся в путь.
Спал ли я этой ночью? Надежды мешались со страхом, радость – с сомнениями. Так никто и не объяснил мне, почему я отправляюсь в Школу, сколько я там пробуду. Госпожа Мать, ее вид, ее слова пугали меня. То я видел себя в праздничных одеждах перед коридором почтительных сановников, то бледное лицо Госпожи Матери с трудом различалось через толщу полученного мной на Празднике нефрита. Какие-то неясные тени наполняли мой тревожный сон. Я пытался, мне очень важно было понять там, во сне, что это, плохие ли это, хорошие ли духи, как они относятся ко мне, что они несут мне, что они хотят от меня. Но я никак не мог разобраться…
Что-то мешало мне в этом неясном, сумрачном море чувств. Эти тени не были ни плохими, ни хорошими – все зависело от того, каким буду я, куда я поведу их.
Хэ разбудила меня рано утром. В двух маленьких узелках она увязала все наши немногочисленные пожитки. Нас никто не провожал. Я понимал, что вчера вечером простился с Госпожой Матерью, а больше ни о ком здесь не будет вспоминать мое сердце. Мы шли полутемными пустыми переходами – ни стражника, ни прислужника. В одном месте мне показалось, что из мрака стены за мной наблюдают внимательные глаза. Я тихонько позвал шедшую впереди Хэ и вместе с ней начал рассматривать стену. Глаза исчезли – никто не следил за нами.
