– Но у меня нет прислужника! Здесь ничего не сказано о прислужнице, – палец учителя еще настойчивее застучал по бывшему когда-то роскошным хвосту птицы.
Когда я решал трудную задачу или разбирал хитрое предложение и был совсем рядом от правильного ответа, он всегда так смотрел на меня – взгляд его подбадривал, говорил: «Ну, ну, еще немного, вы на правильном пути, юный господин Ли», – так и сейчас настойчивый взгляд его говорил: «Думай, думай, это так просто!». А между тем, почтительно свернув свиток, он говорил своим сыпучим, но ставшим мне таким дорогим голосом подобающие слова почтения и пожеланий. И не успел я, глупый, растерянный мальчик, что-либо сообразить, он, привычно пятясь, вышел из комнаты.
– Хэ, – прошептал, – Хэ, – заорал я! Моя добрая нянюшка как будто только и ждала, чтобы я позвал ее.
– Вот! – я протянул ей Важный свиток. – Смотри!
– Я не обучена чтению, юный господин Ли, – она вздохнула. – Госпожа Мать зовет вас. Возьмите его с собой, – она почтительно кивнула в сторону свитка. Я все еще в растерянности держал его в руках.
В комнате Госпожи Матери горели веселые фонарики, из курительниц, установленных по углам, струились веселые бодрые запахи. Но все это не могло скрыть, заглушить то тяжелое, давящее, тревожное чувство, которое охватило меня, как только я переступил порог.
Госпожа Мать сидела одетая в лучшие праздничные одежды, красиво накрашенная и причесанная. Помня, как с трудом возвращалась она с Праздника, я не ожидал увидеть ее такой красивой и нарядной. И только когда я подошел к ней, повинуясь призыву легкой руки, я заметил, что сидит она, поддерживаемая подушками, и голос ее, когда она заговорила, был совсем-совсем слабым и тихим.
– Разверни свиток, любимый господин мой Ли, – попросила она. – Я сама хочу прочесть приказ нашего Господина.
Я неловко повиновался. Хотя я и знал, что Госпожа Мать больна, но было странно больно видеть ее такой слабой и беспомощной. Даже легкий свиток был тяжел для ее прозрачных рук. Она бессильно откинулась на подушки. Хэ поднесла ей какое-то питье. Оглянувшись, я понял, что прислужниц нет в комнате. Мы были втроем – одни. Через несколько минут питье, наверное, подействовало, Госпожа Мать показала знаком, что хочет подняться с подушек. Хэ помогла ей сесть. Госпожа Мать заговорила окрепшим ясным голосом:
– Любимый господин мой Ли, завтра ты отправишься в Школу, как повелевает наш Господин. Хэ будет с тобой, – мы удивленно переглянулись, Хэ протестующе подняла руку.
