- Потерпи, родная; уже скоро.
Суетливый слуга вел к ним разодетого мастера, широкоплечий парень нес за ним шкатулку. Несмотря на одежду, Хель легко узнала в нём Имрира.
Жаль...
Шедд жестом велел "подмастерью" приблизиться и преклонить колено, откинуть крышку. Слуга поднес свечу.
По лицам столпившихся за спиной мастера гостей поплыли вишневые и алые отблески. Консульская звезда лежала на подушке, густая и глубокая, как вино. Глаза глядящих расширились.
- Доволен ли ты моей работой, наместник? - спросил Шедд с гордостью.
Мэй уже собирался достойно ответить, но Хель вышла из-за его плеча.
- Благодарю вас, ювелир Шедд, здесь, в городе моих предков. Подмастерье! Удостой, приколи мне эту звезду.
Ответом на эти слова тишина была такая, что слышно стало, как с факелов обрывается и падает на пол шипящее масло. Едва ли кто-то вокруг понимал, что происходит, но всеми овладело странное оцепенение - предвестье грозового раската. Имрир глядел в глаза Хели. Она знала, что он узнал её. Его губы дрожали, а в глазах... Он зажал звезду в кулак и встал.
Мэй, тоже не понимая, что делается, обхватив рукоять кинжала, на всякий случай подался вперед.
Звезда жгла Имриру ладонь. Ненавистная была так близко и просила е_г_о..! Медленно потянулся он, чтобы повиноваться, а потом с размаху швырнул звезду на каменный пол. У Шедда отнялись ноги, только потому не бросился он сразу бежать, надеясь прорваться сквозь стражу. Он тоже узнал Хель, и догадки бились в голове, как камешки в водовороте. Имрир попытался говорить. Слова с клекотом застряли в горле, голова поникла, и он упал, растянувшись у всех под ногами. Осколки звезды бросали кровавые отблески на всё вокруг.
- У вашего подмастерья падучая, мастер?
Хель бросила соломинку, Шедд не понимал, зачем, но ухватился.
Запинаясь, просил прощения за нерадивого мальчика и клялся, что совсем быстро исправит потерю.
- Ничего страшного, ювелир. Заказ погодит. А мы станем лечить его.
- Здесь?!
Ювелир осекся, понимая, что окончательно выдал себя, но Хель и тут, казалось, ничего не заметила. И велела отнести Имрира в верхние покои, под бдительный надзор лекаря. А потом приказала всем возвращаться к плясам.
Толпа, только что глазевшая на них, разошлась, и Хель ускользнула: ей надо было отдать еще кое-какие распоряжения, подальше от чужих ушей.
В недобрый день и в проклятый час
Я вдруг увидел её.
Прекрасных дам встречал я не раз,
Но дрогнуло сердце мое.
