Путешествие королевны - Людмила Богданова

Людмила Богданова

Путешествие королевны

Просто Северный ветер

стучался в дом.

Просто мы открыли ему.

Я подарю тебе терновый венец...

Оконная наледь стала оранжевой от восходящего солнца. Скоро затопят печи, и она подернется дымкой и станет сползать в пространство между рамами. Тогда сделаются видны заснеженные крыши Хатана, закопченные трубы, украшенные жестяными арабесками, и тянущиеся из труб розовые дымы. Хель решительно отбросила укрывавшие ее одеяла и шкуры и начала одеваться. Тихо взвизгнула, ступив на каменный пол; поверх плотной верхней рубахи застегнула расшитую цветами и подбитую мехом локайской лисы длинную душегрею. Хель была такой же худой, как в юности, и алая с голубым ткань плотно и красиво облегла стан и высокую грудь. Крючки сошлись без усилия. Хель радостно оглядела себя и, взяв со столика у кровати гребень, стала расчесывать волосы. Потом, задумчиво сжимая гребень в руке, подошла к окну. Глядела сквозь граненое стекло на заиндевелые деревья и оранжевое небо за ними, на границе которого, где пламень переходил в лимонную зелень, сияла большая зеленая же звезда. Башня подымала женщину к этой звезде, а внизу у костра на площади топтались стражники, и нерожденное солнце обливало розовым острия их копий.

Безо всякой причины Хель охватило вдруг ощущение огромного счастья, настолько всеобъемлющего и полного, как сомкнувшаяся над головой летняя вода. Даже дыхание перехватило и ноги подогнулись так, что женщине пришлось ухватиться за полированный подоконник. Улыбаясь неизвестно чему, простояла она у окна, пока из-за крыш и веток не выкатилось, занимая треть неба, огромное румяное яблоко солнца.

Желание дороги вспыхнуло в Хели, как спущенная тетива, вместе с осознанием этого желания. Она подумала только, что трудно будет ускользнуть из Хатана незамеченной, а руки уже перебирали и отбрасывали одежду и искали оружие. Оружие она выбирала особенно тщательно, зная, что в пути сможет полагаться только на себя и на него; взяла в меру длинный прямой меч, острый и привычный руке, широкий длинный кинжал с тщательно обмотанной кожей рукоятью - чтобы не скользила рука, способный налету разрубить кусок скользкого сунского шёлка; подтянув пряжку на сапоге, вложила в петли тяжелый засапожный нож. Поверх легкой орихальковой кольчуги надела еще сагум на волчьем меху и грубый, но теплый плащ. Забросив на плечо пустую пока кожаную сумку, дописала последние распоряжения.