Так что, когда однажды Минчжу прямо спросила зятя, как именно он предполагает устраивать ту самую райскую жизнь вдали от острова, тот невероятно оживился и сообщил, что все продумал. Дом нужно продать, что, собственно и даст им стартовый капитал для последующего устройства. И подобные просьбы, быстро перешедшие в требования, а потом и в угрозы, начали сыпаться на нее каждый день. При этом Цзинсун не забывал напирать на то, что все это нужно не для него, а для жены и дочери. Вот что задумал этот гнилой человечишко, поняла она. Все, что ему нужно – деньги для дальнейшего рывка в сладкую жизнь, причем меня он, похоже, предполагает выселить в развалюху покойного мужа, чтоб не мешалась под ногами, а Юнхуа и Айминь…, ради которых этот переезд якобы затевается… их тоже можно будет со временем «потерять» где-нибудь в большом городе, чтоб не содержать балласт.
Дом он не получит, решила Минчжу. Денег – тем более. И такой семьи он тоже недостоин. И, взяв дочь за руку, пошла к главе общины. Наверное, этот скандал останется в памяти островитян навсегда. Разводы в их общине бывали, конечно… но уж очень редко. А чтоб по инициативе женщин – так и просто впервые. Но мудрый Су Кианг недаром считался таковым. Выслушав почтенную Минчжу, он принял ее сторону и в единственной на весь Вайсань нотариальной конторе была осуществлена процедура развода Юнхуа и Цзинсуна. И если соседи только ахали, ну как же можно такой позор выносить на всеобщее обозрение, то сам Цинь Цзинсун только широко улыбался и, видимо, просто даже не соображал, что творится. Ему, опять находящемуся под действием крепкого алкоголя, происходящее казалось не то шуткой, не то вовсе пригрезившимся пьяным бредом. И только проснувшись утром в кладовке дома своей матушки Цинь Фенфанг, в окружении собственного немногочисленного скарба, который помогали перетаскивать все соседи Минчжу под негромкие завывания хозяйки хибары, он понемногу начал понимать, что ничего-то ему не приснилось. Все так и было: и развод, и переселение, и крах надежд на сладкую жизнь после продажи дома Линь.
Смиряться с таким положением вещей Цзинсун не захотел, и начался период осады. Сначала он часами караулил женщин у дома, пытаясь ворваться в помещение, уговорить их и как-то исправить положение, и им пришлось просить столяра сделать дверь покрепче, а слесаря замок понадежнее. Он вылавливал Юнхуа везде, где она могла появиться одна и умолял о возвращении, даже распускал руки и ей пришлось везде ходить со спутницами. Он даже уломал Чжоу Ляна подыграть ему на дицзы (поперечной флейте), пока он будет исполнять любовную песнь под окном бывшей жены…
