Подходил к концу день - по ее понятиям, довольно успешный.
Опекуны и инспектирующий комитет выполнили свои обходы, прочли свои отчеты, выпили свой чай, а сейчас торопились к своим приветливым домашним очагам, чтобы забыть надоедливые заботы до следующего месяца. Джеруша подалась вперед, наблюдая с любопытством - и ощущением тоски - вереницу колясок и автомобилей, которая выкатывалась из приютских ворот. В воображении она ехала то в одном, то в другом экипаже к большим домам, рассеянным вдоль склона горы. Она рисовала себя в меховом манто и бархатной шляпе, украшенной перьями, откинувшейся на сиденье и небрежно шепнувшей водителю: "Домой!" Но на пороге дома эта картина делалась расплывчатой.
У Джеруши было воображение, - которое, как говорила Миссис Липпетт, доведет до беды, если она не побережется, - но сильное ее воображение, каковым оно и было, не могло унести ее дальше парадного крыльца роскошного дома, куда она должна была войти. Бедная, полная страстного желания, безрассудно смелая маленькая Джеруша за все свои семнадцать лет никогда не ступала за порог обычного дома; она не могла даже представить картину каждодневных, обычных дел тех, других людей, которые продолжали жить, не тщась заботами о сиротах.
Дже-ру-ша Аб-бат,
Тебя вызывают в контору,
И, я думаю, тебе
Лучше поторопиться!
Томми Диллон, присоединившись в хору, напевая, поднялся по ступенькам, а затем пошел вдоль коридора: его пение становилось громче по приближении к комнате F. Джеруша оторвалась от окна и встретилась лицом к лицу с жизненными трудностями.
"Кому я понадобилась?" - она вклинилась в песнь Томми нотой пронзительной тревоги.
Миссис Липпетт в конторе, И, я думаю, она сошла с ума. Эх, люди! исполнил речитативом набожно Томми, но его интонация была сердитой. Большинство бесчувственных маленьких сирот испытывало симпатию к заблудшей сестре, которую вызывали в контору пред очи раздраженной экономки; а Томми вообще преданно любил Джерушу, несмотря на то, что она часто одергивала его и заставляла сморкаться.
Джеруша отправилась в контору молча, решительно сдвинув брови. "Что же я сделала не так? - гадала она. - Сэндвичи были недостаточно тонкими? Или в ореховый торт попала скорлупа? Или знатные леди обнаружили дырку в чулке Сьюзи Хауторн? Или - о ужас! - один из ангелоподобных младенцев ее собственной комнаты "наделзил" Опекуну?"
Длинный холл на нижнем этаже не был освещен, и, когда она спустилась вниз, последний Опекун, стоял, готовясь выйти, в проеме открытой двери, что вела к воротам. Джеруша поймала лишь мимолетное впечатление - человек был чрезвычайно высокого роста. Он помахал рукой шоферу автомобиля, ждущему на извилистой аллее. Когда автомобиль тронулся и приблизился, яркий свет передних фар резко отбросил тень человека на внутреннюю стену. Тень получилась с гротескно вытянутыми руками и ногами и прыгала по этажу вдоль стены коридора. Это было очень похоже на огромного колышущегося долгоножку*.
