– Ей замечательно подошла эта роль, – сказала Света.
– Точно. Жаль, что она так и оказалась для неё единственной, – помрачнел Денис.
– Заставили бросить театр?
– Хуже. Задавили на улице, когда в столице начались беспорядки. Совершенно случайно, просто толпой сбили с ног и прошлись несколько раз. Очутилась в плохое время в плохом месте, как говорят в кино.
Света помолчала, ужасаясь тому, что ещё недавно казалось невозможным и абсурдным.
– А парень тот не расстроился? Которого вернули в эпизод? – спросила она.
– Ни в малейшей степени. Закир сильно сомневался, что справится с женской ролью. Что интересно – он из местных, в мечеть ходил с детства, а сейчас переехал в другую страну, играет в мусульманском театре. В том числе и женские роли – у них разрешено выходить на сцену исключительно мужчинам… Так что в тот раз «повезло» только мне, – улыбнулся Денис, гася сигарету.
– Ты говоришь так, что можно подумать, будто ты произносишь «не повезло». А мне понравилось, как ты справился с этой ролью. Я честно думаю, что твоё участие в пьесе было лучшим. И Марианна тебе больше к лицу, чем Арамис.
– Вы… правда так думаете? – Тилляев выглядел озадаченным.
– Правда. Тебя это удивляет? Ты актёр, Денис! Разве актёр может стесняться своих ролей? К тому же прекрасно сыгранных? И неважно при этом, какого пола твой персонаж.
– Вы говорите точь-в-точь как наш мастер курса, – развёл руками Денис. – И меня, что удивительно, похвалил за ту роль один мэтр из Русского национального, от которого вообще добрых слов не дождёшься. Я, кстати, боялся, что часть наших студентов… Ну, скажем так, отнесётся ко мне неоднозначно по мере отработки пьесы. Но нет, этого не случилось.
– Вот видишь…
– Знаете, Светлана… Скажу вам по секрету, мне эта роль далась легче, чем тот же Арамис.
– Я это заметила.
– Правда? – Юноша даже покраснел.
– Конечно. Ты не просто играл Марианну, ты жил ею, дышал ею, потому что проникся до малейшей клеточки. Или она впитала тебя целиком. А мушкетёра ты играл. Превосходно, но всего лишь изображал. Это разные вещи, и хорошо, если ты понимаешь, о чём я.
– Возможно, я на самом деле это понимаю.
– Но ещё не готов признаться в этом даже самому себе. Верно? Ничего, всё у тебя впереди.
Из-за угла появилось лицо Людмилы Прониной.
– Так. Кабаниха, Тихон! Вы что тут делаете?
– Гнём линии, – ответила Света.
Тилляев поднял бровь, догадываясь, что смысл этой фразы для него скрыт.
– Хватит курить, идите работать… Завтра у нас большой прогон.
