– Это что-нибудь изменит?
– Не знаю. Может быть, ты поймёшь кое-что.
– Звучит как-то не заманчиво.
– Зато честно.
– Тогда рассказывай. Я так думаю, времени у нас полно. И в кармане не одна пачка сигарет, как у Цоя, а целых три. Если хочешь выговориться, мои уши для тебя открыты. Пользуйся моментом. Такого больше может не случиться.
– Скажу как есть. Со мной подобного ещё не было. Я просто с ума схожу от одной женщины. Люблю её.
– Сильно?
– Очень. Не думал, что так бывает. Мне кажется, даже Зульфия это сумела понять. Представляешь, она никаких особых сцен не стала устраивать. Но сразу сказала, что между нами всё кончено.
– И ты не расстроился.
– Нет. Почти нет.
– Так это правда любовь, братишка. Кто она?
– Не хочу говорить.
– Ты знаешь, какая женщина самая опасная?
– Какая же?
– Та, которую оставили неудовлетворённой. При этом в любом смысле. Пока что я тебе не верю.
Маша сменила лучину и прикурила новую сигарету.
– Ты её знаешь, – сказал Денис.
– Я много кого знаю.
– Она из нашего театра.
– Та-ак… – Глущенко не спеша выдохнула дым и испытующе посмотрела на Тилляева. – Неужели Розочка? Хоть за неё порадуюсь.
– Нет, не угадала.
– Но ведь не Натали же?.. Да-да, сама понимаю, глупость сморозила.
– Совсем холодно.
– Ариночка Молотова?
– Ты опять ошиблась.
– Быть может, Кулагина вернулась на орбиту и сразу же начала вращаться вокруг тебя?
– Я даже не знаком с ней.
– Тогда удиви меня. Любым доступным способом.
– Света Севостьянова.
– Да, – чуть помолчав, произнесла Маша. – Ты действительно сумел меня удивить. Кстати, уже не впервые. Но, как ни странно, я тебе верю. Наверное, потому что считаю это невозможным.
– Почему?
– Не знаю. «Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень»… Это про вас, не иначе.
– Ошибаешься. У нас полное совпадение во всём. Нам даже слова бывают не нужны.
– И я даже представляю, о каких ситуациях ты сейчас говоришь. Если не секрет, конфетно-букетная увертюра была?
– Нет.
– Значит, что называется, с первого взгляда. Счастливая Света… Сколько раз вы уже согрешили?
– Три, – рискнул сказать правду Денис.
– Гадкий ты всё-таки, братец-заяц.
– Почему?
– Это был твой единственный шанс остаться несъеденным мною сегодня. И ты им воспользовался.
– Сам не зная того.
– Возможно. Впрочем, не торопись. Я ещё не решила.
– А может быть, это как раз тот самый случай, когда решать надо мне?
– Опять пытаешься меня удивить?
– Да.
– Тогда удиви, чёрт возьми! Но постарайся не ошибиться. А то не прощу.
