А что потом? Что случится дальше? Никто не знал.
Могла затянуть воронка внезапно налетевшего шторма, можно было оступиться и рухнуть с головой в развернувшуюся под ногами бездну, настойчивое сопротивление волн могло остановить на середине пути – всё хотело нас погубить. А если зайти слишком глубоко – тьма безжалостно раздавит, не обращая внимания на душу, происхождение или толщину кошелька.
Прощай, человечек.
Не знаю, от чего я больше вздрогнула: от своих мыслей или дрожи телефона, когда Ченс написал мне сообщение. Несколько раз моргнув и попытавшись прийти в себя после лицезрения залива, я прочитала сообщение и встала из-за стола.
– Мне пора.
– Ты куда? – подняла свои толстоватые брови Филис.
– Зарабатывать деньги, – мрачно бросила я, совершенно не желая ни с кем разговаривать.
– Не ходи, – Джозеф вдруг схватил меня за рукав куртки и, коснувшись пальцем моих разбитых костяшек, полным доброты взглядом посмотрел на меня. – Мне… мне никогда не нравилось то, что ты постоянно с кем-нибудь дерёшься.
– Мне надо как-то получать деньги, – угрюмо возразила я.
– Так разве не об этом мы сейчас разговаривали? – вымученно вздохнул он. – Когда-нибудь твои драки могут довести до чего-то плохого, не может же вечно всё так длиться…
– Боишься, что меня кто-то забьёт до смерти? – слишком резко спросила я.
Пальцы Джозефа с силой сжали рукав – так он испугался за меня.
– Всегда. Постоянно об этом думаю, когда ты ходишь… туда.
– Как видишь, почти за два года ничего не случилось.
– Но ведь может что-то случится, – так же упрямо заявил парень, что начинало меня уже раздражать.
– Почему только сейчас ты мне об этом говоришь? – вспылила я, почему-то чувствуя жжение по всему телу. – Раньше тебя это не волновало? Или задумался над этим только потому, что сам чуть ли не погиб?
Резко. Грубо. Жестоко.
Я понимала, что это было излишне. Что это было слишком. Но ничего поделать с собой не смогла – рёбра сжирали червяки ярости, кожа словно горела, а горло жгло от яда, выплюнутого прямо в лица друзей. Вырвав руку, я быстро развернулась, не желая больше никого видеть и чувствуя себя до омерзения паршиво, и вышла из кафе. Я даже не пыталась успокоиться, лишь ещё больше разозлилась, когда ехала на автобусе до своего бара, а меня кто-то толкнул в спину. Я плохо понимала, из-за чего именно так разозлилась, однако знала, что не только переживания Джозефа за меня заставили так гнусно поступить. Что-то было ещё: то ли общая обстановка, то ли собственные мысли, то ещё что-нибудь – не важно, это всё равно подлило масло в мой персональный котёл в аду. Джозеф не был ни в чём виноват – только я. А он – никогда. Никогда и ни за что.
