Бенедикт учёный кот. Он может вымяукивать 2% иероглифа. Я составил учебник кошачьего языка. Животные не могут, разумеется, артикулировать, но его 2% сигнала хорошо различимы. Например, он отчётливо произносит звук «Ра». Это означает: «хозяин открой холодильник и дай мне еду, которую ты принёс только что для меня». Причём он может жестикулировать, конечно, не как итальянцы, он не размахивает лапами перед носом. Отнюдь. Сидя перед холодильником, он слегка пошевеливает хвостом и не сводит глаз с дверцы.
На той же скамейке далеко от меня сидит Матрёна, мой лютый враг. Дело в том, Матрёна контролирует весь двор. Скамейка её КПП. Редкий человек сможет пройти незамеченный до середины: «Ксюш, почему у тебя нет детей?», спросит, бывало, она. «Столько мужиков ходят к тебе и ничего?» Или вот: «Настя, твоя швабра выглядит вдвое толще тебя. Приходи вечером после шести, я тебя покормлю». Или вот: «Маш, а Маш, Ванечка совсем не выходит подышать свежим воздухом». Мария безропотно отчитывается: «Ушки лечим. Застудили».
Я иногда вмешиваюсь в процесс, и мои замечания её выводят из себя.
На дорожке появилась дама с собачкой какой-то европейской породы. Я забеспокоился. Европёс заметил Бенедикта. Дамочка занервничала, а пёс чуть не вылез из своей лохматой шкуры. Скандал. Бенедикт взлетел на дерево и мирно расположился на толстой ветке. Он спокойно наблюдал за бесновавшейся собакой. Мой кот учёный начал даже дремать. Поскандалив, парочка удалилась. Матрёна не упустила случая прокомментировать происшедшее:
– Алла, не води свою немецкую гадилу через детскую площадку!»
– Хорошо, Матрёна.
– Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего.
Подходит чья-то мамаша:
– Матрёна, не видела, кто взял самокат?
– Никита, Ленкин сын. Вон он среди машин, паркуется.
Вдруг нормальное течение жизни оборвалось. Два парня прямо перед троном Матрёны целовались с самыми непристойными ужимками. Матрену чуть было не схватил апоплексический удар.
– Тьфу, сказала она, Содом и Гоморра.
Она встала и с высоко поднятой головой удалилась.
Парочка вскоре после её ухода рассталась. Один ушёл, а одна осталась. Она осмотрелся и сел прямо на нагретое Матрёной место. Она явно кого-то ждал.
– Сколько время? Спросила она у меня.
– Сколько времени? Половина второго. У вас свидание?
– Да.
– Я позволю себе вас спросить. Как зовёт вас ваш возлюбленный?
– Джон.
– Нет. Как называет он вас, когда вы …занимаетесь…ну, этим…
– Киса.
– Киса.
– Киса.
Бенедикт, услышав это, открыл свои зелёные глаза, чтобы взглянуть на Кису. На самом деле он услышал только «кис: кис, кис».
